— Иди ко мне, — зовёт она. — Я так жду тебя! Я так устала без тебя! Ты — мой единственный.

Джулиан не рассмотрел её толком. Не в фильме, с ним — происходившее на экране!

Очнулся на золотом песке. Спал не спал? Тела не чувствует. Волны набегают на берег. На волнах покачивается белое судно, с зонтом вместо паруса, скользит, как в танце, то в одну сторону, то в другую. Кажется, и он покачивается волной и скользит в танце. Он уже видел такое судно. Да, его показывал Визитёр! А в саду, заросшем и цветущем, яркими красками сверкает дом. Он видел его — на стене своей комнаты.

— Нравится?

Джулиан вздрагивает. Перед ним — Будимиров. Чисто выбрит, одет с иголочки, в жёлтый, с блёстками, костюм.

— Откуда вы взялись? — не очень вежливо спрашивает, но тут же прикусывает язык: а откуда когда-то взялся в его комнате Визитёр? Осколок памяти: ночь, пытка страхом.

— С сессии. Решал государственные проблемы. Оставил министров и советников грызться между собой. Отдохну и обратно. Ты понял? Это — твоя дача. Принимай нас, хозяин, мы хотим чаю. Для чая ты должен нажать вот эту кнопку на пульте. Вот проспекты с профессиями и развлечениями. Хочешь стать дипломатом во Франции? Конквистадором? Королём Англии? Разбойником на большой дороге? Цицероном? Хочешь попасть в любую книгу героем: Д'Артаньяном, Жаном Вальжаном? Или изучить японский язык? Никаких усилий от тебя не потребуется: во сне твой мозг сфотографирует нужную информацию! А хочешь, займись политикой, софистикой, к твоим услугам будут специалисты и вся современная информация. И это лишь сотая доля того, чем мы располагаем и что могу предложить тебе.

— Ну где же чай? — капризно спрашивает Геля. — К чаю хочу тарталетку с паштетом.

Его дача! Что ему одному делать в таком громадном доме?

Всё розовое: лица Гели и Будимирова, стены и пол его дачи, скатерть на столе. Какой замечательный цвет: розовый!

— Что за «сессия»? — спрашивает осторожно.

В каком-то уголке памяти будоражащая точка: интерес к общественным проблемам.

— Игра, мальчик. Всё в жизни игра, и у взрослых дядей больше игр, чем у детей, так как дяди ни на что другое не способны, как только играть. Самая увлекательная: политика. Политическая игра — самая остроумная и интригующая!

Что-то беспокоит его. Он пытается вспомнить. Было в его жизни или во сне? Мелькают лица в крови. Туши с червями. Нет, не помнит. Кто он? Как жил до этого мгновения? Григорий сказал: он — графский сын и графский внук. Приснилось или в самом деле так? К чему-то его обязывает происхождение. Кодексы чести, незыблемые законы: «не предай», «не убий»! Откуда их знает? Никто ничего такого никогда не говорил. Не обидь. И снова «не предай». Приснилось. Помнит всё чётко лишь с того мига, как встретился с Гелей. Но ведь до встречи с Гелей он жил?! Туши с червями, кровь на плитах, согнувшаяся до пола мама, худенькая, улыбающаяся девчонка на молодой траве. Ну же, помоги! — молит он неизвестно кого. — Дай вспомнить!

— У тебя есть вкус, девочка. В самом деле, замечательное изобретение, — нахваливает Будимиров тарталетки. — Правда, мне больше нравятся с сыром. Но и эти очень даже ничего. А ты почему не ешь? Задумался? Порой надо и задуматься. Только не перегружай извилины. Много думать — вредно. И опасно. Ну, ребятки, мне пора. Труба зовёт. Сегодня подготовка к конгрессу. Придётся поиграть.

— А как живёт Варламов? — спросил неожиданно для себя Джулиан.

— В опале Варламов, проходит наказание. Последнее предупреждение. — Будимиров усмехнулся. — Язык дан, чтобы держать его за зубами, а голова — чтобы думать и понимать ситуации.