Озадаченные женщины разошлись по комнатам. Однако тот, кто пристально наблюдал за ними из своего убежища наверху, конечно же, заметил откровенно торжествующее лицо Ларисы. Он видел то напряжение, которое сохранялось на нем до объявления о переносе показа, видел чувство облегчения, которое разлилось по нему, когда передача не вышла в эфир.

Страшное подозрение закралось в его душу… Нет, его бывшую жену голыми руками не возьмешь, это он знал лучше других. К укрощению этой строптивицы следовало основательно подготовиться.

Сладкая парочка, Юля и Алексей, его давно раздражала. Они словно не желали ничего видеть вокруг себя. В том числе и его лично. Они плавали в безвоздушном пространстве собственной влюбленности, мало что замечая вокруг.

Кто бы мог подумать, что эти крошечные каморки на чердаке, поначалу предназначенные для технических служб, придется использовать по особому назначению. Карцер в подвале уже был занят Ольгой Витальевной, мест для содержания строптивых узников катастрофически не хватало.

* * *

Дверь каморки распахнулась, и в лицо пахнуло душным горячим воздухом — днем крыша дома раскалялась до такой степени, что на ней можно было жарить яичницу, и на чердаке держалась температура градусов под сорок, ночью же наваливалась вечерняя свежесть, и там становилось чересчур холодно. Пришлось наскоро прорезать в двери крошечное, не больше кулака, окошко для передачи пищи и установить ведро в углу для отправления естественных потребностей.

Юля как будто специально попалась ему навстречу в холле. Слава Богу, она была без своего преданного кавалера.

— Идем со мной! — приказал он ей, и по его встревоженному лицу девушке стало ясно: что-то произошло.

— Что случилось? — встревожилась она. В ответ он лишь неопределенно мотнул головой в сторону лестницы. — Что-то с Алешей, да?

Новый кивок. Она сама дала ему отличный предлог.

— Он просит тебя прийти, — торопливо проговорил он. — Быстрее!

Главное, чтобы никто не попался им навстречу…

Лицо Юли выглядело встревоженным, а ее сердце испуганно билось при мысли о том, что Алеше плохо. Она летела вперед, не чуя под собой ног.

Отворив дверь чердака, ее спутник посторонился, галантно пропуская даму вперед. Близоруко щурясь в пыльном сумраке. Юля сделала шаг в темноту — и услышала металлический скрежет замка у себя за спиной.

— Ты будешь сидеть здесь, пока я не решу, что с тобой делать! — прозвучал мрачный голос по ту сторону двери. — Я давно предупреждал вас: каждая попытка побега будет нещадно караться! Вы подавали знаки летчику!

Только теперь она разгадала его уловку.

— Но мы хотели помочь Наде! — жалобно оправдывалась Юля, приложив губы к двери. — Мы не виноваты! Мы не хотели бежать, мы хотели, чтобы летчик привез врача!

— Вы нарушили мой запрет! — произнес ледяной голос.

Безжалостно загремел ключ в замке.

— Но ведь она могла умереть! — Ответом ей было молчание. Юля еще пуще заколотила кулаками в дверь и закричала что было силы:

— Послушайте, Алеша не виноват! Это я все придумала! Я одна!

Пожалуйста, накажите меня, только его не трогайте…

Его лицо неприятно дернулось от ее слов. Такая в них звучала боль и такая любовь… Тяжелые шаги быстро удалялись по коридору.

* * *

— Там Юля… Она… Ей плохо… — сбивчиво произнес он, стараясь не глядеть в испуганно расширившиеся глаза Алексея, — Что с ней? — Алеша с готовностью вскочил ему навстречу. Он выглядел сильным, гибким, как девушка, и, как девушка, красивым. Если бы только он остался девушкой…

— Ей плохо… Она… Она зовет тебя…

Алексей послушно заспешил за ним по многочисленным коридорам и винтовым лестницам, ведущим под крышу здания.