Девушка стояла на безлюдном в этот час дворе и старалась побороть свои сомнения. Она получила все, о чем только могла мечтать, — восхитительную ночь в объятиях любимого мужчины. И должна довольствоваться этим.

И все же ее рука непроизвольно прижалась к животу. «Молю тебя, Боже, сделай так, чтобы я зачала от Джаспера». Несмотря на все трудности, непременно сопровождающие жизнь одинокой матери, она страстно желала ребенка от Джаспера. Хотела выносить его, родить, заботиться о нем, дать ему всю любовь, которую она не сможет дать возлюбленному.

В темноте громко замяукала кошка, и Ронуэн вздрогнула от испуга. Ей ответила другая обладательница не менее пронзительного голоса. Лениво тявкнула собака — вероятно, ей не хотелось просыпаться, чтобы приструнить обнаглевших кошек. Ронуэн призвала себя проявить благоразумие. Пора было уходить из Роузклиффа.

Она внимательно огляделась и, стараясь держаться в тени, направилась к кухне. Если ни у кого нет второго ключа, путь к свободе ей будет преграждать только балка. Снаружи никто не войдет, зато выйти может кто угодно — даже заложница. Ронуэн на ощупь пробралась по темному проходу за кухней, подняла балку, поморщившись от пронзительного скрежета металла о металл. Когда снова установилась тишина, Ронуэн прислушалась, опасаясь, что кто-нибудь поднял тревогу.

Но не услышала никаких звуков. Только стук собственного сердца.

Она повернула кольцо. Щеколда была хорошо смазана, но тяжелые металлические петли заскрипели, когда она открывала дверь, и еще раз, когда притворяла ее. Но Ронуэн вышла! Она прижалась к стене, ожидая, что стража вот-вот поднимет тревогу. И снова ничего.

Быстро оглядевшись по сторонам, она не увидела никого — только несколько чахлых кустиков и уходившую вниз по обрыву тропинку. Море внизу оставалось невидимым. Лишь свет звезд изредка отражался от его зеркальной поверхности.

Где-то внизу прибой с шумом разбивался об узкий песчаный берег. Довольно сильный ветер прижимал беглянку к выходившей на север стене. Было очень холодно, как бывает всегда, когда зима не желает уступать место весне. Но Ронуэн было холодно не из-за этого. Она чувствовала внутри себя лед и понимала, что больше никогда не согреется. Ей больше не придется ощутить огонь, согревавший ее, сжигавший дотла. Она оставила его в замке, и теперь бежала в холодную неизвестность.

Но она никогда не забудет, как это прекрасно — сгореть в пламени любви. Ронуэн медленно пошла вниз по тропинке, аккуратно ступая в темноте — ведь стоит оступиться, и покатишься вниз по острым камням. Хватаясь за кусты и небольшие деревца, она осторожно спускалась. Шум моря становился слышнее. Ветер доносил запах соли, рыбы и устричных раковин.

На западе виднелся тонкий серп месяца, на востоке небо заметно посветлело — скоро над горизонтом покажется солнце. Нужно спешить.

Порыв ветра донес до беглянки мужской голос, и она замерла.

— Чертовски холодно…

Другой голос что-то пробормотал в ответ, и Ронуэн быстро оглянулась. Если смотреть снизу, замок Роузклифф являл собой впечатляющее зрелище. Его зубчатые стены, казалось, упирались прямо в небо.

Неужели Рис собирается штурмовать эту твердыню?

Неужели не видит, что это невозможно?

«Поэтому он и попросил твоей помощи».

Он попросил ее о помощи, а она в ответ сбежала.

Ронуэн резко отвернулась, почувствовав, что ей стало плохо от мысли, что она предала его. Рис. Джаспер. Джослин. Список тех, кого она разочаровала, был довольно длинным. Гвен и Гэвин. Неста. Ее собственная мать.

Ронуэн смахнула слезинку, прежде чем та упала. Выбора у нее нет, сказала себе Ронуэн. Она должна бежать. Взглянув вверх, она не увидела стражников, которые разговаривали между собой, и понадеялась, что они тоже ее не видят. Надо спешить. Тропинка оказалась даже более опасной, чем Ронуэн ожидала, тем более что она двигалась в темноте.