— Да кому он пожалуется? — фыркнула баронесса. — Он же бродяга! Кто его будет слушать?

— Помолчите, — не повышая голоса, сказал Жан Гаврилович. — Из-за вашего разгильдяйства академии придётся платить компенсацию. А вас троих не допустят до экзамена. Лично вы поедете обратно, под крыло к своему папеньке, и будете там мечтать об удачном замужестве. Где сейчас ваш отец?

— В Париже, — растерянно ответила баронесса.

Жан Гаврилович улыбнулся.

— Сочувствую — из Петербурга и в парижское захолустье. Из всех развлечений — люля-кебаб в Булонском лесу.

Баронесса сдавленно охнула.

Жан Гаврилович покосился на неё.

— Значит, так, уважаемая Мария Васильевна! Захаров и Лопухин живут в казарме. А вы у нас коренная петербурженка, аристократка. Вам и карты в руки. Куда прикажете отвезти молодого человека? Ему нужен покой, дружеский присмотр, хорошая еда и доктор.

Баронесса закусила красивую губку.

— А почему нельзя отвезти его сразу в госпиталь?

— И что мы там скажем? — язвительно поинтересовался Жан Гаврилович. — Что вы проворонили магическую тварь, а она покалечила и заразила гражданского? Единственный выход — вылечить его так, чтобы никто об этом не знал. От вас требуется надёжное место, остальное я организую сам.

Выходит, баронесса это не прозвище, а самый настоящий титул! Здесь есть аристократия и магические твари.

Чёрт, в какой же интересный мир я попал?

Баронесса задумалась над словами Жана Гавриловича. Похоже, ей очень хотелось поспорить с командиром.

Но через несколько секунд она неохотно выдохнула:

— У нашей семьи есть доходный дом в Апраксином переулке. Там живёт Яков, наш старый слуга. Можно отвезти его туда.

— Прекрасно! — кивнул Жан Гаврилович.

Он провёл рукой над приборной панелью, и мотор мягко заурчал. Машина тронулась.

Минивэн мягко и быстро летел по проспекту. Сквозь тонированное стекло я рассматривал город, пытаясь сообразить, где мы едем.

Проспект был совершенно пуст — ни машин, ни людей. Вдоль фасадов тянулась цепочка светящихся шаров, которые служили фонарями. И эти шары неподвижно висели в воздухе без всякой опоры.

А вывески!

Нет, витиеватая надпись «Ресторан Трубникова» меня не удивила. Хотя, я не помнил здесь никакого ресторана. Кажется, в этом доме должно быть отделение банка. Впрочем, на Большом проспекте арендаторы меняются часто.

Но яркая вывеска «Аптека Шульмана. Магические ингредиенты»! И рядом следующая: «Школа кулинарной магии»!

Похоже на какой-то новый тренд в рекламном бизнесе. Или…

Машина вылетела на Тучков мост. Я приподнял голову и разглядел поблёскивающую в лунном свете реку. По ней, направляясь к мосту, шёл небольшой пассажирский теплоход с белой надстройкой. В зеркальных окнах надстройки горел яркий свет, и мелькали силуэты.

Успокаивающая картина — негромкая музыка, тёмная гладь воды и бесшумно скользящий по ней изящный белый корабль.

— Туристы веселятся, — сказал Жан Гаврилович.

Видно, он тоже обратил внимание на теплоход.

Странно. Когда я умер, в Питере был апрель, и навигация ещё не открылась. А сейчас, по всем ощущениям — разгар лета. Только-только закончились белые ночи, не иначе.

Я всё яснее понимал, что попал в совершенно другой мир.

Жан Гаврилович протянул руку и повернул ручку приёмника. Из динамиков стереосистемы полилась весёлая танцевальная музыка. Затем бодрый голос диктора объявил:

— Вы прослушали композицию «Зажигай» группы «Магические стервы»! А сейчас новости! Его Императорское Величество завтра возвращается в столицу после вояжа по городам Империи! В поездке императора сопровождали…

Дальнейшее бормотание диктора я не слушал.