— Двое суток, — ответил Жан Гаврилович.

Двое суток, всего?

Мне показалось, что прошло не меньше месяца с тех пор, как я в последний раз видел небо.

— Проводите парня на улицу, — сказал Жан Гаврилович командиру группы.

Два бойца проводили меня длинным подвальным коридором к выходу. Двери лабораторий были выбиты, везде валялась перевёрнутая мебель.

— Сюда, — сказал один из парней.

Я поднялся по вытертым каменным ступенькам и зажмурился.

В голубом небе сияло ослепительное утреннее солнце.

Я сидел на самой настоящей зелёной траве. Её можно было даже потрогать — трава оказалась жёсткой и уколола кожу на ладони.

В парке слышались громкие голоса и мелькали чёрные фигуры с оружием наизготовку — это императорские гвардейцы прочёсывали поместье. Прямо от крыльца тянулась длинная аллея — в её конце стояли три больших чёрных автомобиля с красными каплями эмблем на передних дверцах.

Отсюда эмблемы было не разглядеть. Но я и так знал, что на них изображено — точно такие же нашивки были на рукавах гвардейцев.

Вытянутый алый щит и два скрещённых позолоченных меча на его фоне.

Символ Императорской Магической гвардии.

Тёплый летний ветер пригибал к земле мелкие белые цветы на длинных стеблях. Цветы чем-то напоминали ромашки, только были в несколько раз меньше. И серединки у них были не жёлтые, а зелёные.

Я наклонил к себе один цветок и принялся старательно пересчитывать на нём лепестки.

На седьмом лепестке я сбился со счёта, но упрямо начал считать заново.

Кто-то опустился рядом со мной на траву.

— Спасибо, — услышал я голос баронессы Поклонской. — Этот чёртов Виктор…

— Тише, — невежливо перебил я баронессу. — Снова собьёшь!

Внимательно глядя на цветок, я досчитал лепестки. Их оказалось пятнадцать, и я решил, что это хорошая примета.

Отпустив цветок, я поднял взгляд на баронессу.

— Извини, что ты говорила?

Поклонская упрямо сжала губы. Обиделась.

— Послушай, — улыбнулся я. — Так мы с тобой не договоримся.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что спас меня от графа Стоцкого, — чопорно произнесла баронесса.

— Хорошее дело, — согласился я. — Предлагаю какое-нибудь уютное кафе с хорошей кухней и музыкой. Знаешь что-нибудь подходящее?

Ротик баронессы удивлённо приоткрылся.

— Только давай не сегодня, — продолжил я, не давая ей возразить. — Я не захватил с собой приличный костюм. Как насчёт ближайших выходных?

— Вообще-то, сегодня воскресенье, — ядовито ответила баронесса.

— Отлично, — кивнул я. — Значит, в следующую субботу. В семь часов вечера тебя устроит? Говори адрес кафе.

В конце аллеи возле машин появилась коренастая фигура. К ней сразу же подбежали два гвардейца.

Человек о чём-то заспорил с ними, размахивая руками. Его движения показались мне знакомыми.

— «Форно Браво» на Симеоновской, — наконец, решилась баронесса.

— Замечательно, — рассеянно сказал я, не отводя взгляда от человека в конце аллеи.

Он продолжал спорить с гвардейцами.

— А, вот вы где! — сказал у меня над ухом Жан Гаврилович.

Поклонская попыталась вскочить и встать по стойке «смирно».

Бердышев махнул рукой.

— Сидите, Мария Васильевна! Поговорю с вами позже, когда вы придёте в себя.