И с этим Конан отошел в сторону. Ему показалось, что он видит нечто, что вполне может оказаться сундуком. Но это был всего-навсего камень, очевидно, фрагмент кладки стены.

Конан выпрямился, оглядываясь по сторонам. Пустыня была полна подвижных призрачных теней. По небу, озаренному яркой полной луной, неслись облака.

– Сюда! – долетел до Конана крик Олдвина.

Бритунец сидел на корточках, обхватив руками

какой-то большой предмет кубической формы.

– Я нашел! – кричал он. – Помогите мне вытащить эту штуку! Пески хотят ее засосать!

Конан подоспел вовремя. Песок упорно не желал отдавать добычу. Пока Конан приближался, сундук – а это действительно был один из сундуков сокровищницы Гуайрэ – еще глубже ушел в землю.

Конан запустил в песок руки и нащупал нижний край сундука. Киммериец присел, напрягся так, что вздулись жилы на его шее и могучих плечах, а затем рывком выпрямился. Здоровенный сундук был высвобожден.

Не выпуская добычи, Конан сделал гигантский прыжок назад. Песок ссыпался в яму у него под ногами.

– Пустыня не успокоится, пока не заберет в себя все, что принадлежало Гуайрэ, – сказал Эан, задыхаясь от волнения. – Возможно, она захочет забрать и меня.

Ты не принадлежишь ей, – возразил Олдвин. – Ты свободен.

Эан не ответил. Конан отошел с сундуком в сторону и бросил его на песок. Крышка отлетела, и в лунном свете заблестели самоцветы. Их было здесь целое море. Олдвин подумал о том, как едва не потерял рассудок, пытаясь сообразить, сколько сундуков он хочет забрать из сокровищницы. Но теперь было очевидно, что одного сундука хватит для всех троих.

«Странно, – подумал Олдвин. – Сейчас, когда то позорное наваждение рассеялось, я даже не испытываю жадности. Я легко могу расстаться с двумя третями этого сокровища ради моих товарищей. Надеюсь, они испытывают те же самые чувства, что и я, потому что иначе…»

– Превосходно! – прозвучал у него за спиной голос Талорка. – Вы просто молодцы! Привели меня прямо к сокровищам, да еще потрудились вытащить их из песка! Я вам очень признателен, господа. Вы хорошо поработали для того, чтобы отыскать этот сундук. Ну а теперь отойдите в сторону и отдайте его мне.

Услыхав столь наглое заявление, Конан громко рассмеялся. Киммериец извлек из ножен длинный меч, привязанный у него за спиной.

– Ты настойчив, но глуп, – сказал Конан, поворачиваясь к Талорку. – Это опасное сочетание. Не следует упорствовать в глупости, обычно такое плохо закапчивается.

Талорк не ответил. В его руке появился длинный кинжал с извилистым клинком. Кончики пальцев укротителя монстров засветились красноватым огнем, как будто он готовился произнести заклинание.

– Магия! – с отвращением произнес варвар.

Внезапно над плечом Талорка взмыло странное существо: у него был мускулистый, заросший редким волосом женский торс, лапы хищной птицы и огромный клюв на грубом, псевдо-человеческом лице. От существа разило падалью, как от стервятника. Оно разинуло клюв и испустило громкий, отвратительный крик.

– Гарпия! – воскликнул Олдвин. – Я только в научных трудах читал, что…

Он не успел закончить фразу. Чудовище перелетело над головой киммерийца, так, что он не успел отреагировать, и набросилось с когтями прямо на Олдвина. Тот принялся беспорядочно отбиваться, но гарпия знала свое дело: она рвала добычу когтями и торжествующе орала, разрушая торжественное безмолвие ночи.

Талорк засмеялся.

– Это только начало!

Конан накинулся на гарпию, торопясь освободить своего приятеля, и нанес монстру удар в спину.