- Ну, начнем, Лафайет, - Никодеус уже стоял возле него. - Сейчас я взмахну белым платком, и вы скрестите шпаги.

О'Лири почти не слышал, что говорил ему Никодеус, а тот заговорил еще быстрее, настойчиво предлагая Лафайету начать.

"Может, упасть и притвориться, что сильно повредил колено, лихорадочно соображал Лафайет. - Нет, это не годится. А может, чихнуть и изобразить сильнейший приступ астмы? Нет, это тоже не подойдет. Итак, остается только одно... Черт! И как раз в тот момент, когда все для него так хорошо разворачивалось. Ничего не поделаешь - другого выхода нет. Но хоть бы на этот раз все сработало".

О'Лири зажмурил глаза и представил пансион мадам Макглинт. Извилистый коридор, скрипучие кровати, облупленные заляпанные обои, свою кладовочку, сардины... Он открыл глаза - Никодеус, не мигая, смотрел на него.

- Что случилось? Вам что, плохо?

Лафайет снова плотно зажмурил глаза, нашептывая про себя:

- Ты спишь... Это все тебе только снится. Ты в постели, ты чувствуешь, что в кровати сломалась пружина и впивается тебе под левую лопатку. Дело близится к утру, и если ты просто медленно откроешь глаза...

Он приоткрыл один глаз и увидел графа Алана, в нетерпении стоящего в десяти футах от него, ряд напряженных в ожидании лиц, а чуть выше нечеткие очертания каменной стены.

- Это же все не на самом деле, - прошептал Лафайет еле слышно. - Это все обман, галлюцинация! На самом деле это совсем не здесь!

Он топнул башмаком по мостовой:

- Это не настоящий камень, ха-ха, он только воображаемый. И на самом деле мне вовсе не холодно, сейчас прелестная августовская ночь! Ни ветерка...

Неожиданно для себя Лафайет перестал шептать. Нет никакого смысла обманывать себя: камень под ногами был по-прежнему твердый и настоящий. Порывы ледяного ветра все так же обжигали лицо. Алан ждал - обнаженная сталь слабо мерцала в его руке. Никодеус озабоченно смотрел на О'Лири.

- ...правила, инструкции, - говорил он. - Ну, постарайся, мой мальчик.

Никодеус достал белый платок и взмахнул им.

- Все это так отвлекает, - пробормотал под нос Лафайет. - Совершенно не могу сосредоточиться, когда на меня так глазеют.

- Джентльмены, начали! - резко скомандовал Никодеус.

Граф Алан поднял шпагу и принял боевую стойку. Ничего не видя перед собой, Лафайет сделал несколько шагов вперед, держа свою тяжелую шпагу на вытянутой руке. Скрестившись, клинки издали звук, похожий на звук от удара по железному забору.

- Послушайте! Одну минутку! - О'Лири опустил шпагу и отступил назад.

Алан пристально смотрел на него - его темные глаза отливали каким-то неземным светом. О'Лири повернулся к Никодеусу:

- Послушайте-ка, если это настоящая дуэль, а не просто дружеский поединок...

- Ха!.. - прервал его Алан.

- ...то, поскольку я принял вызов, за мной право выбора оружия, не так ли?

Никодеус выпятил нижнюю губу.

- Полагаю, что так. Но дуэль уже началась.

- Никогда не поздно исправить ошибку, - твердо сказал Лафайет. - Итак, граф, вы выбрали шпаги - примитивное оружие. Надо бы взять что-нибудь посовременнее. Может быть, револьверы?

- Вы настаиваете на револьверах? - удивился Никодеус.

- А почему бы и нет? По крайней мере, - О'Лири ни на секунду не мог забыть, что принцесса смотрит на него, - в моих руках он будет выглядеть менее нелепо. Пусть лучше я проиграю на револьверах, чем нахватаюсь позора, когда Алан будет гонять меня по всему двору, ударяя по пяткам.

- Револьверы так револьверы, - согласился Никодеус. - Надеюсь, подходящая пара найдется?

- В моей комнате есть прекрасная пара, - сказал Лафайет.

- Как будет угодно сэру Лафайету, - ответил один из секундантов Алана, - при условии, разумеется, если граф не будет против.

- Я уверен, что граф не испугается, - сказал О'Лири. - Конечно, вероятность смертельного исхода при поединке на револьверах значительно выше.