– И что же будет? – осмелилась спросить одна из студенток.

– С ней? Ничего, – ответил прохфессор. – Некоторое время подержим в изоляции, а там посмотрим… А мы с вами все же займемся отравлениями, от укусов демонских происходящими!

Студенты вздохнули и дружно зашуршали пергаментом. Развлечение закончилось. Началась учеба.

– Я собрал вас здесь, господа, чтобы обсудить весьма неприятные вещи! – дребезжащий голос ректора МУ прокатился по помещению, и словно откликнувшись на него, в темных углах и за портьерами что‑то неприятно завозилось.

Привыкшие ко всякому деканы и прохфессора не обратили на возню никакого внимания.

Кабинет ректора был местом странным даже по меркам университета. Он и выглядел по‑особому. Стены топорщились рядами бревен (и это в здании, выстроенном из камня!), на потолке желтели доски, запах смолы плавал в воздухе.

Вся обстановка тоже временами изменялась, подлаживаясь под нового обитателя. Как это происходило – понять не мог никто. Но в тот же день, когда вновь избранный ректор (а им становился, по обычаю, самый сильный маг из четырех деканов) занимал кабинет, мебель меняла обличье с ловкостью профессионального оборотня.

Сейчас все было выдержано в спокойно‑деловой манере. Ректор, тощий и длинный, точно алебарда, восседал в высоком мягком кресле, обитом алой кожей, прочим достались жесткие, неудобные стулья, расставленные с двух сторон от длинного, как язык болтуна, стола.

Над макушкой главы МУ, обряженного в положенную по должности белую мантию, пристроилась картина, изображающая Отцов‑Основателей университета. Показанные в профиль, они гордо смотрели в сторону окна. Бороды и космы Первого и Второго магов, чьи имена были забыты ужасно давно, гордо развевались, Третий мог похвастаться лишь куцей бороденкой и впечатляющей лысиной, соединяющей лоб с затылком.

Висящие на резных с наличниками окнах портьеры смотрелись довольно странно, но указывать кабинету, каким он должен быть, не смел даже глава университета. Поговаривали, что тут призраками обитают самые выдающиеся, из прежних ректоров, недреманным оком следя за порядком, так что шорох в темных углах был мельчайшим из чудачеств, на которые был способен кабинет.

– Да, весьма неприятные вещи! – повторил глава МУ, Глав Рыбс, пристальным взором окидывая сидящих перед ним деканов и прохфессоров. – Странные вести доходят до меня в последние дни! Сначала убийство, совершенное непонятно как и неясно кем, потом сошедшая с ума студентка… А теперь я еще узнаю о том, что с преподавателями начало происходить нечто непотребное!

– Позвольте, ваша милость, я видел это сам, – прокряхтел, наливаясь багрянцем, мэтр Шизомудр, декан факультета магии неживого. Громадный и толстый, он выглядел точно копна сена, которую небрежно запихнули в черную мантию. – Случай странный и необъяснимый, произошедший в харчевне для преподавателей… Из куриного яйца, сваренного и поданного для съедения, вдруг раздался громкий треск!

– Вот как? – выражение на лице ректора было отсутствующее. – Продолжайте!

– Мы все замерли в удивлении, поскольку никаких проявлений магии никто не ощутил, – лицо Шизомудра было растерянное, он явно жалел о том, что тогда оказался в столь неподходящем месте в неподходящее время. – А яйцо вдруг треснуло! Из него выбрался крошечный, в пол‑ладони длиной, зеленый дракончик!

– Дракончик? – белесые брови на лице Глав Рыбса поднялись. Их обладатель, похоже, решил, что явлению зеленой рептилии поспособствовала другая, обитающая в бутылках и бочонках. – Вы его точно видели?

– Как вас сейчас, ваша милость, – с самым несчастным видом ответил декан.