Он не доверял мне, никогда не доверял мне.

Возможно его собственная ненадежность, возможно слухи, которые, казалось, преследовали меня, возможно осознание того, что я никогда не был действительно его.

Мэлори прервала мои размышления и была, как обычно, прямолинейна.

— Нет ничего, что мы хотим точно так же, как вещь, которую мы знаем, что не может иметь.

Я кивнула, хотя я не была уверена, кого она имела в виду, меня или Моргана.

— Я знаю.

В комнате было тихо в течение минуты.

— Ты выглядишь мертвой — сказала она.

Я взглянула на нее и увидела, что слезы подступают до краев ее ресниц.

И все же я не могла переступить этот барьер, который все еще был между нами.

— Я думала, что убила тебя.

Она шмыгнула носом и смахнула рассеянно слезы.

— Кетчеру пришлось выставить меня.

Вампиры взбесились; я думала, что они хотели схватить нас.

Этана проверил твой пульс, сказал, что ты жива, и он был все окровавлен.

Крови всюду.

Ты была также с порезами и царапинами на твоих руках, на твоих щеках.

Вы двое избили в дерьмо друг из друга.

Кетчер поднял тебя, и кто-то принес Этану рубашку, и все сели в машину.

Я принесла твой меч.

Она указала на угол, где он балансировал на его рукоятке возле стены спальни.

Он был уже в ножнах, очищенный, вероятно Кетчером, который проявил изящную заботу о лезвии, закалённом кровью.

— Он принёс тебя сюда.

— Кетчер?

Мэлори покачала головой, затем потёрла глаза и провела руками по ее волосам, казалось, избавляясь от эмоций.

— Этан.

Он ехал с нами.

Они — вампиры, твои вампиры — следовали за нами в другой машине.

Мои вампиры.

Я стала кем-то еще для неё.

Иной, своего рода, существо.

— Кетчер сказал, что ты должна была выспаться, чтобы ты смогла исцелиться и избавиться от всего этого.

Я посмотрел на мои руки еще раз, они были бледны и нетронуты.

Я исцелилась, так как он и предсказал.

— Поэтому, Этан принёс тебя сюда, а Кетчер заботился обо мне, я думаю, и Линдси и Люк — все мы ждали внизу.

Она посмотрела на меня.

— Ты была без сознания все время?

Я посмотрел на нее, мою лучший другу, и я не сказала ей, что я сделала.

То, что я прошла некоторую часть изменения снова, и в тумане этого, жаждала её крови, взяла кровь от кого-то еще.

Его кровь.

Этана.

И это походило на возвращение домой.

Я не мог даже начать бороться с этим, обдумать это.

— Я была в отключке — сказал я ей.

Мэлори посмотрела на меня, кивнула, возможно, не купилась на это полностью, но не оспаривала это.

Она вздохнула и наклонилась вперед, заключив меня в объятья.

— Есть резон в том, что они называют это безнадежно романтическим.

— И не рационально романтическим?

— Хорошо-развито-попечительски-романтические.