— Это не вздор, мистер Смит! — воскликнул Тарджис и в порыве раздражения высказал больше, чем хотел. — Мне известно, что он скоро уезжает. Во всяком случае, не останется в нашей конторе. Я знаю также, что он невысокого мнения о мистере Дэрсингеме.

— Но откуда вы все это взяли? — Мистер Смит был не столько испуган, сколько рассержен. — Впервые слышу! Как вы узнали? Вы не шутите, а?

— Что ж, пора двигаться! — загремел высокий мужчина. — Пообедаешь со мной, Чарли? Отлично. А с тобой, Том, увидимся в понедельник. Ну ясно, приду. Можешь не сомневаться! Я такого случая не упущу. Что? Ах ты мошенник! Ну, пока! До свиданья, мисс. Будь здоров, Сэм.

Тишина, наступившая после его ухода, почти пугала своей неожиданностью. И в этой тишине мистер Смит и Тарджис в упор смотрели друг на друга. Затем Тарджис отвел глаза, а мистер Смит продолжал смотреть на него.

— Ничего не понимаю, Тарджис.

Тарджис нахмурился, крепко сжал губы и беспокойно заерзал на месте. Наконец он сказал:

— Я кое-что слышал, мистер Смит, вот и все. Не могу вам рассказать, где и от кого. Я уже жалею, что проговорился.

Мистер Смит видел, что Тарджис говорит очень серьезно. В этом не могло быть никакого сомнения.

— Так вы мне не хотите объяснить, где вы слышали это и каким образом? И вообще ничего больше не скажете?

— Уж извините, мистер Смит, не скажу. Мне и этого не следовало говорить. Честное слово, не могу. И пожалуйста, мистер Смит, вы никому об этом и не заикайтесь, иначе вы меня впутаете в неприятности, а я, ей-богу, ничего дурного не сделал. Просто я слышал это о мистере Голспи.

— Когда именно? Уж это-то вы можете сказать!

— Перед Рождеством, недели за две.

— Это когда мистер Голспи был в отъезде?

— Да, — неохотно подтвердил Тарджис.

— Гм… значит, кто-то сообщил вам это тогда, когда мистера Голспи не было в Лондоне, — повторил мистер Смит, в течение целой секунды сверля глазами несчастного Тарджиса. Он торопливо припоминал, соображал. — Ага, это, должно быть, его дочь. Тогда, когда вы отвезли ей деньги. Вы разговорились, и она вам сказала. Верно?

Тарджис ничего не ответил, но в этом не было надобности: выражение его лица говорило за него.

— Так что же именно она вам сообщила? — продолжал мистер Смит, гораздо более встревоженный теперь, когда он знал, что сведения исходят от дочери мистера Голспи. — Да ну же, Тарджис, не надо ничего от меня скрывать. Что она сказала?

— Я больше ничего не помню, — жалобно пробормотал Тарджис. — Мне и этого не следовало вам говорить, мистер Смит. Ради Бога, не рассказывайте никому. Обещаете?

— Обещаю. По-моему, не стоит придавать этому значения. Знаю я девушек, они наговорят чего угодно… Ну-с…

— Да, мне пора, — сказал Тарджис. — Спасибо, что предупредили меня о намерениях мистера Дэрсингема. Сейчас я немного расстроен, но это ничего. Я буду стараться изо всех сил, мистер Смит.

Пока трамвай поднимался по шумной Сити-роуд, мистер Смит обдумывал новость относительно Голспи. Она его обеспокоила, хотя он все еще склонен был считать ее пустой девичьей болтовней. Казалось невероятным, что мистер Голспи их оставит. Но ведь так же невероятно и то, что Стэнли у них сманил какой-то дядя из Гомертона, что Бененден лежит в больнице! Мистер Смит отлично знал, что между этими событиями нет никакой связи, но неожиданное исчезновение Стэнли и Бенендена вызывало в его душе ощущение непрочности всего вокруг, сознание, что события не в нашей власти, что он, Смит, не может управлять ими, — все равно как не в его силах остановить трамвай, который внезапно сойдет с рельс и врежется в ближайшую лавку.