ОДНО

Юная Софи Пендлтон спускалась по ступеням в 1897 году, но также и в 1935-м, в 1973-м, в 2011-м, и ей предстояло спускаться и дальше, каждые тридцать восемь лет, хотя она давно уже умерла. В короткий период, с того момента, как пространственно-временной люк приоткрывается, и до его полного открытия, все переходы между прошлым и будущим могут происходить в настоящем, сливаясь с ним на короткое время. Маленький отрезок жизни Софи в 1897 году повторился и в двадцатом, и двадцать первом веке. В 2011 году она спускается по лестнице точно так же, как это было в 1897-м. На этот крохотный отрезок времени Софи обрела бессмертие.

Соответственно, храбрец-индеец из 1821 года почти минуту бродит по банкетной кухне «Пендлтона» и по южному коридору первого этажа. Он сбит с толку, испуган, томагавк поднят над головой, индеец готов пустить его в ход. Но он растворяется в воздухе до того, как кто-либо натыкается на него.

В 1897 году Софи торопится на кухню «Белла-Висты», чтобы насладиться ледяной стружкой с вишневым сиропом, не думая о тяжелой жизни развозчика льда, который три раза в неделю доставляет в «Пендлтон» сорокафунтовые блоки льда. Он, несомненно, подорвет здоровье, умрет молодым, уйдя из жизни таким же бедным, каким вошел в нее.

Но эксплуатацию не всегда, даже не очень часто, можно свести к богатым, высасывающим кровь бедных. Богатые тоже могут эксплуатироваться завистливым сотрудником службы безопасности, который пишет книгу, открывающую их секреты, или наемными убийцами, вроде сына знаменитой интеллектуалки. Индейцы эксплуатировались европейцами, но многие индейские племена ранее воевали друг с другом и обращали в рабство побежденных. Как ты заметил, такова природа человеческих существ — безжалостно эксплуатировать себе подобных, снова и снова, из столетия в столетие. В этом преступлении виновен любой класс, любая нация или общность.

В королевстве, где правит Одно, нет места эксплуатации одного индивидуума другим. Нет ни хозяев, ни рабов. Нет ни богатства, ни бедности. Каждый хищник — дичь, и каждая дичь — хищник. Землю не вспарывают и не уродуют в поисках золота или нефти. Я — исполнение твоего видения мира, подтверждение того, что твоя жизнь прожита не зря.

Взгляни на мальчика, сына сочинительницы песен, мечтающего стать героем, таким же, как герои из книжек, которые он постоянно читает. В стремлении стать героем, оставить след в памяти других, он — не меньшая угроза всему, во что ты веришь, чем угроза для меня. По определению герои оставляют после себя память, преувеличенные и опасные легенды, а потому в правильно управляемом и эффективном мире места им нет и быть не может.

Мальчик потеряет шанс стать героем, когда его глаза вырвут из глазниц, язык станет черным и безмолвным, будто уголь, когда я проникну в самые сокровенные глубины его пульсирующего жизнью сердца.

Глава 22

Квартира «2-Е»

Доктор Кирби Игнис провел предвечернюю часть дня сидя в кресле. Маленькими глотками пил зеленый чай, слушал итальянские оперы, исполняемые на китайском, и наблюдал за тропическими рыбками, лениво плавающими в большом аквариуме, который стоял у одной из стен гостиной.

Кирби принадлежала одна из самых скромных квартир «Пендлтона», хотя он мог бы купить особняк, выстроенный посреди большого участка земли. На своих пациентах он зарабатывал серьезные деньги. Да и гонорары увеличивались с каждым годом.

Он мог позволить себе интерьер высшего разряда, но предпочитал жить скромно. Мебель покупал на распродажах в дешевых магазинах скидок, предъявляя к ней только два требования: функциональность и комфорт.

И хотя искусство он любил, но не считал необходимым обзаводиться собственной коллекцией.