|
Он, вероятно, жил на улице и мог и дальше наслаждаться этой жизнью. Я слышал истории о собаках и кошках, которые ради небольшой и несложной операции попадали на операционный стол, и погибали. Я изо всех сил отгонял от себя мрачные мысли. Время тянулось очень, очень медленно. Однако в итоге стрелка достигла 16:15 и я стал собираться. Последние пару сотен ярдов до клиники я почти бежал. Знакомая уже медсестра разговаривала в приемной с коллегой и, увидев меня, поприветствовала теплой улыбкой. - Как он? Все прошло нормально? - спросил я, тяжело дыша. - Он в порядке, в полном. Не волнуйтесь, - ответила она. - Переведите дух, и я вас отведу к нему. Это было странно. Я ни о ком - и ни о чем - не волновался так уже много лет. Я вошел в послеоперационное отделение и увидел Боба, лежавшего в отличной теплой клетке. - Привет Боб, как дела, приятель? - спросил я. Он был еще сонный и вялый и не сразу узнал меня, но когда вспомнил, встал и начал царапать дверцу, словно говоря: «Выпустите меня отсюда». Медсестра заставила меня подписать бумаги, что у меня нет претензий к ним, а потом еще раз осмотрела Боба, чтобы убедиться, что он вполне здоров, чтобы идти домой. Она была по-настоящему прекрасна и действительно хотела нам помочь, и это несколько сгладило мое мнение о ветеринарах, учитывая тот опыт общения с ними, который у меня был. Она показала мне, где были сделаны надрезы. - Несколько дней они будут припухшими и воспаленными, но это нормально, - пояснила она. - Просто проверяйте время от времени, нет ли каких выделений. Если заметите что-то подобное, позвоните нам или принесите его сюда, и мы поможем. Но я уверена, что с ним все будет хорошо. - Как долго он будет вялым? - спросил я. - Пару дней, а потом глаза его вновь будут блестеть, а хвост распушится. Но все кошки разные, некоторые быстро восстанавливаются. Другим же может потребоваться несколько дней. Но, как правило, все они приходят в норму через сорок восемь часов. Завтра он, скорее всего, почти не будет есть, но аппетит вернется довольно скоро. Если он будет вялым и сонным, позвоните нам или принесите на проверку. Это случается редко, но иногда кошки подхватывают инфекцию после операции, - сказала она. Я прихватил с собой мусорное ведро, и уже собирался снова посадить туда Боба, когда медсестра попросила подождать. - Погодите, - попросила она. - Думаю, у нас есть кое-что получше. Она вернулась через пару минут и протянула мне отличный ящик-переноску небесно-голубого цвета. - Это не мой, - возразил я. - Не волнуйтесь, все в порядке. У нас много запасных переносок, можете забрать эту. Когда пойдете к нам в следующий раз, засуньте его сюда. - Правда? Я понятия не имел, откуда у них запасные ящики. Может, кто-то забыл его. Или, возможно, кто-то принес в нем кошку, и, вернувшись за ней, узнал, что она умерла. Я не хотел слишком много думать на эту тему. Было ясно, что операция отняла у Боба много сил. Пока я нес его домой, он лежал в полудреме, а когда мы вошли в квартиру, осторожно перебрался на свое любимое место у батареи и лег. Он проспал всю ночь. На следующий день я устроил себе выходной, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Ветеринар посоветовал понаблюдать за ним сутки-двое после операции, чтобы убедиться, что нет никаких побочных эффектов. Я должен был особенно обращать внимание на подозрительную сонливость, которая была бы плохим признаком. Приближался конец недели, и я знал, что мне нужны деньги, но я никогда бы не простил себя, если бы что-то пошло не так. Поэтому я остался в квартире на следующие двадцать четыре часа, чтобы присмотреть за Бобом. К счастью, он был в полном порядке. Следующим утром он был немного повеселее и чуть-чуть поел. |
