|
И только месяц спустя, в салоне машины, быстро уносящей тебя по улице Декабристов, ты начал понимать. Ты лихорадочно протирал руки спиртом, чтобы уничтожить следы пороха и не бояться парафинового теста… вот тогда ты и понял. Руки задрожали, пузырек со спиртом выпал, правая рука так и осталась недомытой. Незнакомый водитель гнал «девятку» к центру, а ты сидел на заднем сиденье, и все события последнего месяца вдруг оформились в простую и логичную схему. Именно так надо и рассказать все этому журналисту. Это уже ничего не сможет исправить, тем более не сможет обезопасить от Большого Папы. От зачистки.
Игорь вспомнил, что хотел выйти на Агентство журналистских расследований еще месяц назад. Хотел, но не сделал этого… А если бы сделал? Возможно ли было что то изменить? Наверно, возможно… или нет? В любом случае теперь уже поздно. Игорь взялся за ручку двери телефонной будки. Снова посмотрел на часы: двадцать три ноль три. Где этот журналист? …Коля опаздывал на встречу. Безусловно, это недопустимо… но в самый последний момент ему снова показалось: что то здесь не так. Уже несколько дней его не отпускало ощущение чужого присутствия рядом. Совсем рядом, за спиной. Коля проверялся. Даже просил ребят из Агентства походить за ним. Ребята, отрываясь от основной работы, ходили, но срубить слежку так и не смогли. Нервы, Коля, говорили они, нервы… нет за тобой хвоста… все чисто. Вечер. Поземка. Гололед. Тревога. И шаги за спиной. Ладно, говорит себе Коля, ладно… пусть будут нервы. Все это – нервы: шаги за спиной, чей то внимательный взгляд в метро, странное напряжение в потрохах телефонной трубки… нервы – универсальное объяснение на все случаи. Коля ускоряет шаг. Он опаздывает потому, что в последний момент решил заложить еще один контрольный кружок. Вдали, в конце переулка, уже видна телефонная будка. И темная фигура человека внутри. Он? Возможно – он. Коля видит, как человек набирает номер. И сразу же слышит пиликанье своего сотового. Значит – он. Повезло вынимает из наружного кармана куртки трубку. – Где вы? – спрашивает человек, не называя себя. – Я здесь, Валентин. В пятидесяти метрах. Уже вижу вас. Валентин произносит с явным облегчением: – Ну… слава Богу. Вы опаздываете больше чем на три минуты. Вы определенно не понимаете, чем мы оба рискуем… Сорок метров до будки… тридцать. Валентин поворачивает лицо к Коле, всматривается в темноту. – Сейчас я выйду, – говорит он. – И пойду налево, под арку. Вы следуете за мной. Двадцать метров до будки. Теперь уже можно разглядеть лицо. Ярко освещенная телефонная будка кажется игрушкой с новогодней елки, волшебным фонарем из рождественской сказки. Посвистывает поземка, ржаво скрипит вывеска над закрытой аптекой. Десять метров. Валентин уже собирается повесить трубку, когда рядом с телефонной будкой резко тормозит черный БМВ. Он быстро оборачивается к автомобилю. – Беги, Повзло, – кричит он. – Беги! И гремят выстрелы из приспущенного правого заднего стекла БМВ. Раз, другой, третий… С грохотом расцветают желто белые бутоны на черном стебле пистолетного ствола. Медленно рассыпаются стекла телефонной будки. А яркие цветы все вспыхивают, освещают черный полированный бок автомобиля, и лед под ногами, и косо летящие снежинки… и напряженное лицо стрелка. Ошеломленный Коля Повзло с телефонной трубкой в руке еще продолжает по инерции идти вперед. А уже открывается левая задняя дверь БМВ, и высокий мужчина, стремительно вынырнувший из салона, протягивает руку над крышей автомобиля в сторону Коли… – Падай, Повзло! – кричит кто то сзади. Коля понимает, что кричат ему, но ничего не может сделать. Он завороженно смотрит, как медленно сползает по стенке телефонной будки человек. |
