А господина Короткова шестого декабря в ЗАКС, конечно же, выберут.

А что же остальные герои этой странной, почти выдуманной истории? Какова их дальнейшая судьба? Достоверно автору известно только о мертвых… А живые? – спросите вы… Возможно, вы встречаете их на улице, живете в одном доме, ваши дети ходят в одну школу. Вы не узнаете их в толпе озабоченных людей. Но все равно они – рядом.

Эпилог

– Вот так, Николай Степанович. Было полшестого утра, по улицам бежали первые трамваи, дворники начинали шаркать лопатами. В кабинете майора Рощина плавали синие слои сигаретного дыма. В пепельнице высилась гора окурков.

– Вот так, Николай Степанович, – сказал Рощин. – Или примерно так. В деле еще полно пробелов. Полагаю, некоторые мы не сможем устранить никогда. В том числе и благодаря вам, господин инвестигейтор…

– Но я… – начал Повзло. Рощин жестко сказал:

– Не надо. Оправдываться не надо. Если бы вы сразу пришли к нам (майор сокрушенно покачал головой)… Если бы вы пришли к нам, Штирлиц был бы жив. А господин Коротков… А, чего там…

Рощин вяло махнул рукой. Потом встал и прошел через весь кабинет к окну. Он открыл форточку, и вместе с потоком холодного воздуха в помещение ворвались звуки просыпающегося города.

– Странно, – произнес Рощин, обращаясь будто бы не к Повзло, а к самому себе. – Странно, но все вы совершаете одну и ту же ошибку. И Птица, и Гурецкий, и вы… Все испытывают судьбу, решаются играть в одиночку. Но результат то всегда предсказуем загодя. То, что вы живы, – огромная для вас удача, Николай Степанович.

– Да, случайность, – согласился Коля. Рощин усмехнулся и только покачал головой.

– А скажите, Сергей Владимирович, есть все таки связь между делом Терминатора и убийством Старухиной?

– Сложный вопрос, – отозвался майор после паузы. – Очень сложный. Очень много в этой истории совпадений, недоговоренностей и дешевой детективщины. В реальной жизни все, как правило, гораздо проще. И однозначного ответа дать нельзя. Мы в своей работе, как и вы, опираемся только на факты. Остальное, извините, беллетристика… Теперь, пожалуй, нам не удастся установить: действовал Фридман автономно или все же под руководством господина Короткова? Однако то, что Коротков был в курсе – несомненно. Как видите, здесь чисто криминальный аспект переходит в политический. Им очень хотелось взять Яковлева за горло. Не тем способом, так другим. Он многим как кость в горле. После собчаковского беспредела приход нормального человека для некоторых чиновников был равносилен катастрофе. Здесь все очень непросто… Коротков и банда рвутся к власти. И, соответственно, к кормушке. Они на Яковлева пытались, давить разными средствами. И будут пытаться впредь… Думаю, история, Николай Степанович, будет иметь продолжение. Да что я вам объясняю?… Вы же эту всю кухню видите…

Коля кивнул и ничего не ответил. Совершенно очевидно, что чекист прав. Даже циничное убийство Старухиной пытались прилепить губернатору. Масса и московских, и питерских газеток кто намеком, а кто впрямую подкидывал электорату мысль о причастности губернатора.

– Слушай, – сказал вдруг Рощин, – У тебя сигареты остались?

Повзло заглянул в пачку, последняя сигарета сиротливо жалась в углу.

– Есть одна…

– Располовиним? – улыбнулся майор.

– Давай… – улыбнулся журналист. Он посмотрел на часы и ахнул: ребята уже четыре с половиной часа стоят на ушах.