Прошло около часа с начала этой поездки. Машина кружила по серпантину приморского шоссе, проезжала поселки, яркие автозаправки и, наконец, въехала в пригород неизвестного населенного пункта. Похоже, не самый фешенебельный — каменные заборы и фабричные корпуса следовали с обеих сторон шоссе.
— Мы едем в бандитский притон? — без всяких эмоций поинтересовалась Аня.
— Это не по моей части. А во дворец нас не пригласили, уж извини. Придется перебиться в скромной квартирке вот в этом симпатичном городке. Въезжаем в старинный квартал. Гляди, какие милые музейчики! В них живет простой люд.
— Неплохо. Действительно, славно. — Аня рассматривала узкие улочки с невысокими, словно игрушечными домами, сменившими рабочие кварталы. — А что за местечко?
— Именно то, из которого вы сбежали вчера вечером, а я имел честь подобрать вас в баре, леди. — Ламюр. Зюйд-вест. Восьмой округ.
— Правда?! Мне казалось, мы плыли на другой континент и ещё отмахали двести километров по шоссе…
— Я запутывал следы. Отрывался от возможного преследования. Нравится это сооружение? Выходи. — Тони притормозил у подъезда.
— Твой дом?! — Закинув голову, Аня рассматривала пятиэтажное строение в стиле безудержной эклектики: лепнина, эркеры, колонны, кованые решетки и витражи украшали фасад.
— Не целиком. Вернее, у меня лучшие апартаменты. Заметь, парадная дверь открывается ключом и даже лифт вполне комфортабельный, не хуже гостиничного. За это отдельные деньги. — Достав из внутреннего кармана куртки ключи, Тони распахнул тяжелую дверь.
— На притон не похоже и на бордель тоже, — согласилась Аня, войдя в хорошо отделанный холл.
— Вы наблюдательны, мисс. Извольте, лифт ждет.
Миновав пять этажей кабинка остановилась, Тони распахнул дверцы: — Вас не затруднит, дорогая моя, подняться на один пролет?
С площадки вела узкая лестница вверх.
— Ты живешь на крыше?
— Я же сказал, что у меня лучшие апартаменты. — Тони отпер двойную дверь. — Прошу. Настоящая мансарда. Весьма романтическое гнездышко. Извини, я не оставлял ключи уборщице. Двое суток без пылесоса — ужасное свинство. А в холодильнике… — Он заглянул в светящееся нутро морозильного шкафа. Увы! Даров Армии спасения не видать. Одно яйцо и заледеневший гамбургер.
— Ты хочешь есть?
— Я всегда голоден, особенно, когда держусь на нервах. И бросаю курить. Давно усек — горькие пилюли лучше глотать все сразу. А неприятности принимать скопом. Дела не ладятся? — О'кей! Нервы шалят? — Прекрасно! А я ещё поддам жару — брошу треклятое курево. Зато потом буду трубить победу по всем фронтам. — Болтал Тони, внимательно обследуя свое жилище. — Проверено. Мин нет.
— У тебя, действительно, неприятности?
— Я психую из-за тебя. Все думаю, какой способ повеселить меня ты выберешь сегодня? Топиться в ванне не резон. Прыгать из окна — не смешно.
— Действительно, не смешно… — Аня все ещё стояла возле двери. — А я обязательно должна выкинуть нечто такое?
— А как же? Я же ещё сегодня не спасал тебя. — Тони подошел вплотную и посмотрел ей в глаза. — Кстати, у меня есть ром.
Аня увернулась от объятий:
— Ты за этим приволок меня сюда?
— О Боже! Теперь она ещё превращает меня в сексуального маньяка! Дебила тебе мало… Ну что, что здесь противоестественного, если вполне здоровый, между прочим, мужчина хочет обнять женщину, которая ему нравится?
— Надо учитывать и мои желания. |