Ко всему прочему, мне приходится взять на себя обязанности  прилежной

сиделки. Не ожидая, пока принесут выписанные врачом лекарства, я  применяю

испытанное народное средство - простоквашу. Простоквашу из кухни гостиницы

мне доставляет коллега, встретивший нас в аэропорту. Провожая его к двери,

я успеваю шепнуть:

     - Передайте, что ночью я могу быть в распоряжении шефа.

     Через пятнадцать минут вместе с  присланными  из  аптеки  лекарствами

приходит ответ:

     - В полночь генерал будет ждать вас в  соседней  комнате.  На  всякий

случай дайте ей выпить эту ампулу.

     Я снова превращаюсь в сестру милосердия. Линда горит, как в огне, я с

трудом заставляю  ее  принять  таблетки.  Приходится  опять  прибегнуть  к

простокваше, потому что специльные кремы мало  помогают.  Да,  милая,  это

тебе не Брайтон. Хорошо еще, что и я  -  не  Дрейк,  не  то  мы  могли  бы

расстаться, причем навеки.

     Линда то беспокойно вертится в кровати и вздыхает, то снова замирает,

погруженная в забытье, которого не знаю почему все мы боимся, как  дети  -

темноты. Не жалея сырья, я продолжаю лечение простоквашей, особенно  щедро

нанося ее на спину и бедра, где ожоги сильнее всего.  Какое  тело!  И  как

жестоко оно пострадало от ласк солнца!

     Время от времени Линда ненадолго приходит в себя. Она смотрит на меня

сине-зелеными глазами, затуманенными жаром, и снова закрывает их. Судя  по

внешним признакам, температура еще держится. Только поздно  вечером  Линде

становится легче, она через силу шепчет: "Это вы, Питер?", и  я  торопливо

уверяю ее, что это я самый,  и  подношу  стакан  воды,  в  которую  вылито

содержимое ампулы. Она покорно выпивает воду и  вновь  бессильно  опускает

голову на подушку. Ей явно очень плохо - так она послушна, -  и  мне  даже

становится неловко за снотворное, но я тут же успокаиваю себя тем,  что  в

создавшейся ситуации оно только принесет ей пользу.

     Полночь. Но этот раз мне не нужно лезть через балкон. Я смело стучусь

в соседний номер и смело вхожу в дверь, за которой  меня  ждут  генерал  и

Борислав. Шеф жмет мне руку и даже собирается что-то  сказать,  но  он  не

любитель прочувствованных речей, и вместо приветствия просто смотрит мне в

глаза  своими  синими  глазами  -  неприлично  синими   для   человека   в

генеральском звании.

     - Как больная?

     - Спит глубоким сном.

     - Тогда садись и перейдем к вопросам.

     Я выполняю приказ, а  он,  верный  своей  привычке,  начинает  мерять

комнату шагами.

     -  Ты   считаешь,   что   надо   пропустить   посылочку-другую.   Это

действительно  необходимо,  чтобы  дать   тебе   время   для   дальнейшего

расследования. А вдруг в посылке  окажется  десять-пятнадцать  килограммов

героина? Ведь у нас есть обязательства перед другими странами.

     - Этого они не сделают. По крайней мере  на  первых  порах.