Но если черта или беса можно воспринимать как злобное, уродливое, но все же обладающее всеми признаками животного существо, остается великое множество созданий, никак не подходящих ни под одну из классификаций, привычных для людей…

ГЛАВА 10

Мы въехали на территорию, где, по словам охотников, в прошлом шли ожесточенные бои бронетанковых дивизий с прорвавшимися демонами. За отсутствием окон в броневике мне пришлось довольствоваться тем, что удавалось рассмотреть через лобовое стекло и в узкую щель бойницы. Повсюду на выжженном поле чернели навсегда остановившиеся танки и машины поддержки пехоты, почва усыпана была обломками, отдельными кусками металла. Редкие жирные птицы иногда взлетали и лениво парили над полем боя, провожая наши грузовики настороженным взглядом.

— Такое впечатление, что у демонов было оружие посолиднее танков, — заключил я свои наблюдения.

— Да нет, они вообще не использовали оружие как таковое, — возразила Ника. — Когда командованию этого рубежа стало ясно, что демоны прорвутся не смотри на бронетанковый заслон, по этому месту ударила артиллерия. Помнишь холмы, которые мы приехали полчаса назад? Там стояли батареи реактивной артиллерии, они и разнесли здесь все в пух и прах. Включая наши же танки…

— Абсурд какой-то…

— Даже не абсурд, а сумасшествие. Все сошли с ума в войну…

— Массовый психоз, — добавил Хакер. — Во вгемя катаквизмов киты выбгасываются на бегег, вемминги устгаивают ггуповые акты суицида, а вуди пгосто сходят с ума и уподобвяются вышедшим из-под контговя гоботам, остановить котогых может вишь одно: пувя в воб…

Я под дефектную речь охотника рассматривал общую мировую карту, на которой все было точно так же, как и на карте России: пятна, пятна, пятна. Зеленые, черные, красные, местами перекрывающие одно другое, местами сливающиеся в настоящие узоры, пугающие рисунки кошмарных последствий войны.

Затем Хакер убрал изображение карты мира и вывел на экран строчки текста.

— Почитай, — предложил он. — Это воспоминания амегиканского повковника газведки. Тепегь он самый известный в миге амегиканец, не считая, конечно же, Эввиса…

— Чем же он так знаменит?

— Ну, он ныне их пгезидент. А до того, как он став пгезидентом, повковник засвужив сваву гегоя, пгобгавшись в самое сегдце Яугона, в мегакгепость Зогоностгом. Говогят, он дошев до Источника…

Я пообещал себе узнать, что такое «Зогоностгом» и почему это мегакрепость, а пока стал вчитываться в белые компьютерные строчки на синем фоне. Сухие, как офицерский отчет, слова описывали первые моменты вторжения демонов на территории Соединенных Штатов, где-то под Детройтом и в самом городе.

«…Повсеместный пожар Детройта зашипел и запарил, когда с неба наконец-то хлынули потоки дождя. Город, лишенный электричества, затянуло туманом и гарью, частые всполохи молний призрачно отражались в дребезжащих от грома витринах и уцелевших окнах высоток. И в остекленевших глазах мертвецов… Когда мы достигли пересечения Пятой и Шестнадцатой авеню, я смог отлично рассмотреть эти мертвые глаза, ведь на перекрестке образовался самый настоящий завал из человеческих тел. Полагаю, то были посетители близлежащих многочисленных клубов и заведений, накрытые в момент бегства летающими тварями. Стрелок на пулемете заметил питающихся человеческим мясом существ раньше меня и, не дожидаясь приказа, открыл огонь. Двоих он снял тут же, еще двоих подбил в полете, остальные же успели скрыться в темноте, визжа как древнегреческие сирены на пути аргонавтов.