Т'саин устало закрыла глаза. Она чувствовала, как кровь сочится из её исхлёстанного тела. Но оставалось ещё самое главное. Она встала и, покачиваясь, пошла прочь, ещё долго слыша за спиной тупые звуки ударов.

Сад Мазириана прекрасен ночью. Широко раскрылись цветы‑звезды, каждая совершённой формы, и мотыльки летали над ними взад и вперёд. Фософресцирующие водяные лилии, как прекрасные лица, плыли по поверхности пруда, а куст, который Мазириан привёз из далёкого Олмери на юге, наполнял воздух сладким фруктовым ароматом.

Т'саин, усталая, тяжело дыша ощупью пробиралась по саду. Некоторые цветы проснулись и с любопытством разглядывали её. Гибрид животного и растения сонно защебетал, приняв её за Мазириана. Слышалась слабая музыка белых цветов‑флейт, они пели о древних ночах, когда в небе ещё плыла белая луна, а временами года правили бури, тучи и громы.

Т'саин ни на что не обращала внимания. Она вошла в дом Мазириана, отыскала его мастерскую, где горел вечный жёлтый свет. Неожиданно в чане село золотоволосое создание Мазириана и посмотрело на неё прекрасными пустыми глазами.

Она отыскала в ящике ключи и открыла люк. Здесь ей пришлось подождать, пока не рассеется красный туман перед глазами. У неё начались галлюцинации – Мазириан, высокий и надменный, склоняется, убивая Транга; странно раскрашенные цветы озера; Мазириан, потерявший своё волшебство, борется с плетями деревьев… Из забытья её вывело существо из чана, оно робко трогало её волосы.

Девушка пришла в себя и полуспустилась, полуупала вниз по лестнице. Она открыла все три замка на двери и, последним усилием распахнув её, взобралась на пьедестал, где стоял ящик с лабиринтом, в котором продолжали свою отчаянную гонку Туржан и дракон. девушка разбила стекло, мягко взяла Туржана и поставила на пол.

От прикосновения руны на её запястье чары развеялись, и Туржан снова стал человеком. Ошеломлённый, он смотрел на почти неузнаваемую Т'саин.

Она попыталась улыбнуться ему.

– Туржан… ты свободен…

– А где Мазириан?

– Он мёртв, – девушка устало опустилась на каменный пол и затихла. Туржан со странным выражением в глазах осмотрел её.

– Т'саин, моё дорогое создание, – прошептал он, – более благородная, чем я. Ты отдала свою единственную жизнь за мою свободу.

Он поднял её тело.

– Я восстановлю тебя в чане. Ты станешь такой же прекрасной и здоровой, как прежде!.

И он понёс её по каменным ступеням.

Т'САИС

Т'саис выехала из рощи и в нерешительности остановила лошадь. Она сидела, глядя на зелёный луг, уходивший к реке… Затем сжала колени, и лошадь двинулась дальше.

Она ехала в глубокой задумчивости, А над ней небо, покрытое облачной рябью, отбрасывало на землю от горизонта до горизонта глубокие тени.

Лившийся сверху, отражённый и преобразованный свет заливал местность тысячами оттенков. На Т'саис вначале упал зелёный луч, затем ультрамариновый, топазовый, рубиново‑красный. Окружающий ландшафт окрашивался соответственно.

Т'саис закрыла глаза, чтобы не видеть эти меняющиеся цвета. Они раздражали её нервы, не давали ей ясно видеть окружающее. Красный ослеплял, зелёный душил, синий и пурпурный намекали на недоступные её разумению загадки. Как будто вся вселенная была создана специально, чтобы ошеломлять её своим видом, вызывать в ней ярость… Бабочка с крыльями, расцвеченными, как драгоценный ковёр, пролетела мимо, и Т'саис захотелось ударить её своим мечом. С огромный усилием девушка сдержалась: Т'саис была страстной натурой и не привыкла к самоограничению. Она взглянула на цветы под ногами лошади – бледные маргаритки, колокольчики, вьюнки и оранжевые «золотые шары».