Впрочем, Алина не намеревалась сейчас отыскать сына. Просто она находилась в чужом доме, в гостиной остались взрослые, а ее Алексей с сыном хозяев этого жилища где-то гуляли. Услышав шорох из комнаты, она подумала — не здесь ли? И хотя она была спокойна за сына, в том числе и насчет его подобающего поведения в чужом доме, но мало ли?

Комната была пуста. И она решила, что шорох ей померещился.

«Совсем ты плоха, старушка», — посмеялась она над собой, хотела было продолжить свой путь, но взгляд ее задержался на столе, и она замерла на месте.

Свет от настольной лампы освещал стопку сложенных листов ватмана. Но не они привлекли внимание Алины. К штативу лампы была прислонена фотография, и вот на ней-то и остановила свой взор женщина.

Стол находился метрах в трех от нее, фотография была девять на двенадцать, но тем не менее Алина изображение разглядела, и что-то в нем ей показалось… пожалуй, настораживающим. Алина подошла к столу.

Снимок был сделан с высоты, скорее всего, с вертолета или низко летящего самолета. И на нем был не очень отчетливо зафиксирован ряд зданий, одно из которых ей показалось знакомым.

Она нахмурилась, взяла снимок и поднесла поближе к глазам. Теперь она готова была поклясться, что это именно то здание, о котором она подумала.

Она перевела взгляд на листы ватмана, лежавшие на столе.

С верхнего листа на нее смотрело лицо среднего возраста женщины. Задумчивое, с ранними морщинками на лбу. Это была жена хозяина дачи.

Из-под верхнего листа ватмана выглядывал уголок другого листа. Она машинально приподняла портрет жены Николая и невольно в очередной раз нахмурилась.

Следующий лист не был чертеж какого-то здания. Она не успела разобраться в чертеже и понять — что это. Раздавшийся голос, а затем звук шагов заставили ее мгновенно подобраться, выпустить верхний лист ватмана, а затем поставить на место фотографию.

Едва она это все проделала, как в комнату заглянул Николай.

В руках он держал бокал с шампанским и удивленно улыбался.

— Я тут иду, смотрю — свет, — поделился он своими мыслями. — А это, оказывается, вы.

— Я тоже шла — увидела свет и подумала, что, может, сюда зашел Алексей, — она попыталась дружелюбно улыбнуться, но получилась улыбка девчонки, которую застали в недозволенном месте и которая пытается всеми силами оправдаться.

— Мальчики играют на втором этаже, — сообщил ей Николай и несколько расслабился.

В одной руке он по-прежнему держал бокал, а вторую засунул в карман отутюженных брюк. В белоснежной шелковой рубашке, стильных брюках, с бокалом шампанского в руке и благоухающий дорогим парфюмом, он показался Алине кем-то вроде лондонского денди. Хотя она плохо представляла, как точно выглядят эти самые денди, но ассоциация у нее возникла именно такая.

Сама она была одета попроще — белые джинсы и такого же цвета топик. И дорогими духами она не благоухала.

— Это, наверное, я забыл тут свет выключить, — добавил он и внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, давно ли она находится в этой комнате.

— Мне нужно выйти, — она махнула рукой в конец коридора.

— Извините, — Николай приподнял бокал, как бы показывая, что повел себя несколько бестактно в данной ситуации. — Просто без вас скучно.

— Я не ухожу, — предупредила Алина и направилась к выходу.

Говорить с Николаем ей почему-то не хотелось. Во-первых — это «скучно». Черта с два им без нее скучно. По большей части она отмалчивалась — там, в гостиной, среди людей. Она вымученно улыбалась, вымученно выдавливала из себя редкие слова, вымученно ела, вот только пила — это она делала без мук.