— Или? — выразительно спросил Джентри.

— Или убьют,— просто ответил Шейн, и складки резче обозначились на его щеках.— Но она будет невредима, пока не пройдут похороны, Уилл, и я хочу, чтобы полиция не вмешивалась как можно дольше.

— Ты просишь меня бездействовать при том, что совершено убийство.

— Об убийстве ты бы ни черта не знал, если бы я не преподнес его тебе на серебряном блюде,— взорвался Шейн.

Джентри сказал примирительно:

— Конечно, Майкл. Я согласен. Будь уверен, я дам тебе столько времени, сколько ты хочешь,— добавил он великодушно.— Скажем, до… трех часов сегодня пополудни.

— Это, может, даже слишком для меня,— саркастически заметил Шейн.— Слишком много для того, чтобы достать убийцу, к которому все чертовы полицейские силы Майами несколько дней не знали, как подступиться.

Он поднялся и отрывисто спросил:

— Где мне найти Петри и Донована?

— Они тебя ждут там,— Уилл Джентри показал на закрытые двери.— Я приказал им предоставить тебе все, что можно, Майкл, и кроме того, они поступают под твою команду, если ты захочешь их использовать.

— До трех часов?

— До трех часов,— сказал Джентри.

Шейн кивнул Рурку и вышел в боковую дверь, чтобы поговорить с двумя детективами, которые вели расследование дела Роджелла.

Глава XII

Оба, Шейн и Рурк, были едва знакомы с муниципальными сыщиками, и, когда вошли, те приветствовали их без особого энтузиазма. Петри, худой и угрюмый, насмешливо заметил:

— Джентри сказал, что вы собираетесь соорудить из случая с Роджеллом убийство, а потом все нам объясните.

Донован, толстенький и добродушный, дружелюбно улыбнулся и сказал:

— Не обращайте внимания на Джима. Он обижается, потому что шеф не позволяет ему приволокнуться за этим горяченьким лакомым кусочком, за вдовушкой, и дает ей переключиться на других. Я бы и сам не отказался поработать над ней, если вы понимаете, что я имею в виду.

Вращая глазами,он смачно причмокнул:

— Это как приходит один домой из конторы, а жена ему жалуется — мол, сколько работы за день переделала. А он и говорит: черт побери, а я-то как же? Пахал весь день с бедовой секретаршей.

— Ха-ха,— сказал Шейн.— Почему бы вам обоим не начать с толкового рассказа обо всем, что случилось в ту ночь, когда умер Роджелл?

Петри вел основной рассказ, Донован уснащал его деталями. Они объяснили, что были вызваны в дом Роджелла. Звонила, и очень настойчиво, его сестра. На часах было двенадцать сорок. Как раз за одиннадцать минут до этого ее брат-миллионер тихо скончался в своей постели.

По прибытии они были встречены в дверях Генриеттой, полностью одетой и громко заявлявшей, что, по ее убеждению, Джона Роджелла отравила его жена. На лице Генриетты не было никаких следов плача. В маленькой библиотеке направо от прихожей они нашли Марвина Дейла, в дым пьяного и, очевидно, вполне довольного тем, что зять отдал концы. С Марвином был Гарольд Пибоди, трезвый и потрясенный случившимся, который сообщил им, что он провел конец вечера наедине с миллионером в его гостиной на втором этаже, занимаясь с ним делами до тех пор, пока Анита не прервала их ровно в полночь, принеся мужу горячее питье, которое она неизменно дает ему каждый вечер именно в этот час.

Это был обычный вечер, уверял Пибоди, Роджелл был в прекрасном расположении духа и, судя по всему, превосходно себя чувствовал. Пибоди оставил мужа и жену в двенадцать часов, не предчувствуя того, что вот-вот должно было произойти. Он задержался в библиотеке, чтобы выпить на ночь рюмочку с Марвином.

Они и были вместе с Марвином, когда Анита неистово стала звонить сверху, потому что у Джона удар и надо немедленно вызвать доктора Ивенса.