Мне было просто необходимо попробовать на вкус твою кожу, прикоснуться к ней. Но очень, очень ласково, поверь. Ты такая мягонькая и пахнешь чем‑то сладким и опьяняющим. Розами? Наверное, ты почувствовала мое прикосновение, потому что пошевелилась и тихонько застонала. Я не хотел будить тебя и на цыпочках ушел. Наше время еще придет, и очень скоро, моя милая. Ждать теперь осталось совсем недолго.
Тысяча поцелуев.
Твой Том.
Любой человек, любая женщина, получившая такую гнусность, такую отвратительную пакость, придет в ярость, ощутит нависшую угрозу. Тарталья вглядывался в напряженное лицо Стил, стараясь разгадать, что скрыто за ее внешним спокойствием, и тут понял наконец, насколько глубоко задевают ее эти послания, как она напугана. На самом ли деле Том заходил к ней в дом? Вряд ли. Если б он действительно побывал там, как пишет, вероятно, она бы знала. Нет, чересчур уж неправдоподобно. Очередная фантазия этого ублюдка. И вдруг у Тартальи мелькнула мысль: а вдруг все это дело рук Кеннеди?
– Конечно, его визит, возможно, лишь выдумка, – деловито проговорил Корниш, стараясь разрядить обстановку. – Но мы все‑таки послали команду экспертов на квартиру Кэролин. Пусть на всякий случай осмотрят дом внутри и снаружи. Кэролин, не лучше ли тебе пожить у друзей? Пока не закончится расследование?
– И когда же, интересно, оно закончится? – осведомилась она хрипловатым голосом. – Нет, я не намерена допускать, чтобы меня угрозами выжили из моей собственной квартиры.
Лицо Кэролин окаменело, губы сжались в твердую тонкую линию, она изо всех сил старалась не разрыдаться. Тарталье хотелось уверить ее, что никто не станет ее осуждать, если она даст себе волю. Все поймут и только посочувствуют. Но Стил, разумеется, неправильно истолкует его мотивы, особенно если он выскажется в присутствии Корниша, непробиваемого и, как всегда, безупречного в своем темном костюме, словно бы грязь жизни никогда его не касалась.
Тарталья взглянул в окно, посмотрел, как струятся по стеклу потоки дождя, и ему припомнился совет Кларка: «Обаяй ее, перетяни на свою сторону». Нет, слишком поздно.
– Вы оба должны кое‑что узнать, – проговорил Марк.
Лучшего момента не придумаешь.
Медленно, со всеми подробностями он рассказал им про Кеннеди, про то, что они с Уайтменом наблюдали у дома Стил. Она слушала, и выражение ее лица становилось все жестче. Щеки порозовели, затем на них запылали ярко‑красные пятна, словно ее отхлестали по лицу.
– Так вы шпионили за мной! – Голос у нее прерывался. Глаза метнулись на Корниша. – А вы знали?
– Он ничего не знал, – ответил вместо Корниша Тарталья. – Я собирался рассказать суперинтенданту, если подобное повторится.
– Повторится?
– Вчера вечером доктор Кеннеди не появился у вашего дома. Дэйв с Ником прождали его несколько часов…
– Так вы еще и Дэйва с Ником привлекли?! – пришла в ужас Стил.
– Как и я, они просто хотели удостовериться, что вы в безопасности.
– Так вот кто крутился позади моего дома вчера ночью!
– Кто‑то был в вашем саду прошлой ночью? Вы ничего об этом не говорили, Кэролин, – немного укоризненно заметил Корниш.
Стил, крепко сжав губы, промолчала.
– В сад никто из них не заходил, – возразил Тарталья. – Они следили за домом с дороги. Можете их сами спросить, если желаете.
– Но там кто‑то ходил! Я твердо уверена. Они никого не видели?
Тарталья покачал головой:
– Доктор Кеннеди, наверно. Видимо, они его все‑таки проглядели.
Хотя Стил явно была потрясена услышанным, она, как ни странно, не пыталась защитить Кеннеди или с возмущением отрицать, что он на такое способен. |