Стил вскинула глаза на Тарталью:

– Он, конечно же, станет все отрицать. Заявит, что заботился о моем благополучии… Так же, как, по вашим словам, и вы, инспектор.

Голос Кэролин переполняла горечь.

Марк понимал, что Стил права. Если обвинить Кеннеди в подглядывании, тот поднимет их на смех. Пока что у них нет достаточных оснований запрашивать ордер на обыск его дома и изъятие компьютера на предмет проверки, действительно ли он посылал эти мейлы.

– Должны же мы что‑то предпринять, сэр! – повернулся Тарталья к Корнишу. И прибавил, почувствовав его колебания: – Я не верю, что Кеннеди и есть Том. И все же очевидно, что ничего хорошего от него ждать не приходится. По‑моему, мейлы эти посылал именно он. Если мы ничего не предпримем, события могут начать развиваться непредсказуемым образом.

Корниш скрестил на груди руки: задумался, как быть, и, вероятно, представил себе, в какую глубокую грязную лужу он может плюхнуться.

– Ты прав, Марк, – согласился он, хорошенько подумав. – Необходимо что‑то предпринять. Пожалуй, проверим для начала досье доктора Кеннеди: не числилось ли за ним чего‑то подобного в прошлом. Потребуется настоящая команда, с камерами и надежной системой срочного вызова, с тревожной кнопкой, для внешнего наблюдения за квартирой Кэролин на следующие несколько ночей. Последний мейл дает нам право на такие меры, если Кэролин намерена оставаться у себя. Сейчас же пойду и распоряжусь.

Не успел Корниш выйти из кабинета, как Стил медленно поднялась и подошла к Тарталье. Она дрожала всем телом, кулаки были сжаты так, что костяшки пальцев побелели. Ему показалось, что сейчас она ударит его.

– Почему вы не рассказали мне? Вы что, мне не доверяете?

– Приди я к вам и расскажи, что видел в первый вечер, вы бы мне ни за что не поверили.

– Зачем вы вообще приехали к моему дому?

Тарталья замялся. Как прикажете объяснить порыв, который привел его туда? Он тогда разозлился и желал выставить в неприглядном свете и ее, и Кеннеди. Сейчас это представлялось ему подлым и низким, так что Стил угадала правильно. Он не доверяет ей. Во всяком случае, не настолько, чтобы раскрыть всю правду.

– У меня возникли подозрения…

– Ваша знаменитая интуиция, полагаю? – подняла она брови.

– Как оказалось, хорошо, что я прислушался к ней.

Он сделал вид, что не замечает прозвучавшую в ее голосе насмешку.

– Не спорю. Но сначала вы должны были доложить мне!

– Мне требовались веские доказательства. Поэтому я привлек к делу Дэйва и Ника. – Марк пристально посмотрел в ее бледное рассерженное лицо. – Обращаться к вам не имело смысла. Вы слепы во всем, что касается доктора Кеннеди. – И увидел: слова его угодили в цель.

– Возможно, я и была слепа, – после паузы откликнулась она. – Однако как ваш начальник нахожу ваше поведение непростительным.

Тарталья понял, что вдобавок ко всему, что свалилось на эту женщину, он еще и унизил ее, и почувствовал укол совести. Ему стало жаль Кэролин до глубины души.

– Я совсем не хотел поставить вас в неловкое положение. Неприятно, что все произошло в присутствии суперинтенданта Корниша. Поймите меня, прочитав такое письмо, промолчать я не мог.

Подойдя к двери, Стил распахнула ее:

– Уходите. Мне нужно побыть одной.

…Около двух часов дня Гэри Джонс вошел в небольшой кабинет, который он делил с Тартальей. Все утро он провел в Олд‑Бейли, куда его вызывали свидетелем по одному старому делу. Джонс шлепнул пачку бумаг перед своим компьютером, бочком подкатился к Тарталье, сдвинул в сторону папки и стопку новых дисков, прибывших из интернет‑магазина «Амазон» с утренней почтой, и водрузил свой широкий зад на угол стола.