Последовал тот же обмен взглядами и кивками.

— Да, — сказал Сайнем.

— Третье и последнее. Сегодня ваши люди переночуют в замке. Я распорядился зарезать двух быков и выкатить бочку вина, чтобы отпраздновать ваш приезд. Но с завтрашнего дня я попросил бы вас оставить в замке только малую часть, остальных же расселить на постой по нашим деревням. Мы всегда обороняли не только каменные стены, но и селения. Иначе зимой мы с вами умрем с голоду.

На этот раз Сайнем не стал играть в гляделки.

— Это я решу завтра, — сказал он. — После того, как взгляну на замок и на ваших солдат.

Карстен поднял брови, но кивнул:

— Хорошо. Теперь господа, когда мы все обсудили, предлагаю вам умыться с дороги. После чего, я полагаю, мы вместе спустимся к нашим людям и разделим их трапезу.

* * *

В бане им по старинному обычаю прислуживала сама маркграфиня со своей девушкой. Девчонка краснела и конфузилась, но ее сухопарая госпожа невозмутимо скользила со стопкой полотенец в руках между медными ваннами в клубах пара. На лице ее было написано: «Жалкое и прискорбное зрелище!» Чужане в своих ваннах булькали от смеха.

Она же после бани вручила гостям подарки (Сайнем начал уже подозревать, что здешние невежи и об этом забыли!)

Дары были скромными: всего лишь по паре рукавиц и по плащу. Для Сайнема и Скара — на кунице, для прочих — на белке.

Скар в свою очередь подарил хозяйке чужанские платья с пуговицами из драгоценных камней, серебряную диадему и запястье, а немного позже передал Карстену и его младшему брату с полдюжины камзолов с теми же драгоценными пуговицами и около дюжины мечей, секир и кинжалов с клеймами горных мастеров.

Еще один подарок для всего замка они привезли с собой на подводе — полный сундук чистейшей соли. В Королевстве соль выпаривали из морской воды, а потому ценили ее очень дорого.

* * *

Зато в трапезной маркграфиня не появилась, а потому пирушка удалась. Доменос Карстен не жалел вина, и холодок недоверия между местными и чужанами начал понемногу таять. Скар, Брес и Эрган отбыли уже на закате, донельзя довольные. Брес напоследок сказал Сайнему на ухо:

— Мой тебе совет — при случае завали девку. Как сыр в масле кататься будешь. Она же с мужиком прежде не лежала, сразу видно. Ноги тебе мыть будет и воду пить. Сыновья твои графами будут.

— Не пристало нам, истинным людям, мешать свою кровь с кровью таори, — сурово ответствовал Сайнем. Но его ирония пропала втуне. Брес фыркнул:

— Ты что, очумел? Тут же столько земли!

Глава 30

Утро следующего дня также начиналось ничего себе. За завтраком старший графенок изображал из себя важную птицу, младший расспрашивал Сайнема о чужанских обычаях. Графинечка появилась в самом конце — поднесла гостю чашу с пахучей водой для мытья рук. Сайнем попытался даже измыслить какой-нибудь невинный комплимент, но тут как раз началось.

Графинечка вдруг выпрямилась, застыла, словно суслик у норы, а потом крутанулась на каблуке, выплеснув при этом добрую половину воды на ноги бедному магу. Тот сквозь сжатые зубы пробормотал: «Ну что вы, не стоит!» — будто бы в ответ на извинения. Но никаких извинений не последовало — графинечка уже подбежала к двери, с размаху врезалась в нее плечом (от сырости все двери в замке открывались туго).

В проеме появился какой-то здешний смерд с круглыми от ужаса глазами, графинечка поманила рукой старшего маркграфа, они долго шептались втроем, и наконец Карстен повернулся к Сайнему и сказал, запинаясь:

— Мой человек говорит, что ваши спутники вчера были убиты. Он собирал рябину в лесу и наткнулся на них.