Через пару минут, с вещевой сумкой, прошла мимо курившего мужчины в пальто поверх больничной пижамы, сидевшего на скамейке рядом с залитой светом статуей, вошла в подъезд с колоннами. Кейтлин в зеленовато‑желтой куртке с капюшоном, полосатых джинсах с обтрепанными обшлагами и расшнурованных кроссовках тащилась следом.

Парные вертикальные таблички из органического стекла извещали, что здесь находится Королевская больница Южного Лондона. В вестибюле, обрамленном белыми колоннами, за справочным столом крупная чернокожая женщина разговаривала по телефону. В ожидании Линн оглянулась вокруг.

Озадаченный с виду мужчина с красным вещевым мешком в одной руке и с черной сумкой в другой идет куда‑то, шаркая тапочками. Слева в зале ожидания сбились в кучку люди – старик в инвалидной коляске; другой, в тюбетейке и спортивных штанах, сгорбился на зеленом стуле, опираясь на трость; юнец в серой куртке с капюшоном и джинсах поглощен тем, что льется ему в уши из наушников; молодой человек в голубой футболке, джинсах и кроссовках скорчился на скамье, в отчаянии зажав руки между коленями, как бы ожидая кого‑то или чего‑то. Чуть дальше магазинчик, нечто вроде супермаркета с цветами и сластями. Пожилая женщина в нейлоновом костюме с подсиненными волосами открывает шоколадный бар.

Атмосфера пропитана ночной усталостью, молчаливым страданием.

Дежурная за справочным столом завершила телефонный разговор и приветливо взглянула на Линн.

– Чем могу помочь?

– Спасибо. Нас ждет Шерли Линсел в корпусе Росслин.

– Фамилия?

– Беккет. Кейтлин Беккет. А я ее мать, – представилась Линн.

– Сейчас сообщу. Поднимитесь на лифте на третий этаж, она вас там встретит. – Женщина махнула рукой, указывая на коридор.

Они пошли мимо торговых киосков, табличек с надписями «Курение на территории больницы запрещено», «Осторожно, инфекция. Наденьте защитную маску», мимо усталых людей, бредущих в противоположную сторону. Линн боится больниц, помнит бесконечные визиты в Южную больницу Шорэма, где лежал ее отец с инсультом. Страшное место, если не считать заботливых сестер. В больницы попадаешь тогда, когда с тобой или с твоими любимыми случается большая беда.

В конце коридора находился лифт со стальными дверцами, залитыми радужным сиреневым светом, напоминающим не то дискотеку, не то декорации к фантастическому фильму.

Кейтлин оторвалась от дисплея, одобрительно кивнула:

– Круто, – и взволнованно выдохнула: – Слушай, мам, тут разгадка!

– Какая? – переспросила Линн.

Дочка затрясла головой.

– Типа силового поля в «Стар треке».[10] – Она загадочно усмехнулась. – Все это как бы для нас специально устроено.

Линн вопросительно на нее посмотрела:

– Допустим. Но зачем?

– На третьем этаже узнаем. Там будет очередная подсказка.

В медленно поднимавшемся лифте Линн радовалась, что Кейтлин оживилась, воспрянула духом. Настроение у нее всегда резко меняется, а в последнее время особенно.

На третьем этаже их встретила женщина тридцати с лишним лет с классическим симпатичным английским румяным лицом, обрамленным длинными темными волосами, в белой блузе и черных брюках. Она тепло улыбнулась Кейтлин. Линн обратила внимание на лопнувший сосудик в ее левом глазу.

– Кейтлин? Привет! Меня зовут Шерли, я твой координатор. Буду за тобой здесь присматривать.

Девочка ее внимательно оглядела, ничего не сказала, вернулась к своим бесконечным телефонным текстам.

– Вы Шерли Линсел? – уточнила Линн.

– Да. А вы Линн, мама Кейтлин?

– Рада познакомиться, – улыбнулась Линн.