Изменить размер шрифта - +

— Надеюсь, так оно и будет, — мрачно подтвердил мои слова Раффлс.

— Следовательно, ты намереваешься вломиться к нему без спроса?

— А как иначе ты себе это представляешь?

Я вообще никак себе этого не представлял: моя голова целиком была захвачена мыслью о самом ужасном из преступлений. По сравнению с ним взлом всего лишь сущий пустяк, хотя и взлом тоже мог бы вызвать определенные возражения. Причем, с моей точки зрения, возражения эти носили бы абсолютно объективный характер: наш клиент очень хорошо знал грабителей и их приемы. У него наверняка должно было иметься огнестрельное оружие, которое он вполне мог бы применить первым.

— Лучше и не придумаешь. — (Раффлс видел меня насквозь.) — Тогда это будет поединок, схватка один на один, и пусть черт заберет того, кто отстреливается хуже. Уж не считаешь ли ты, что я предпочитаю грязную игру? Но он должен во что бы то ни стало умереть. В противном случае у нас будут крупные неприятности и мы надолго засядем.

— Уж лучше это, чем убийство!

— Тогда оставайся здесь, добрый мой приятель. Я предупреждал тебя, что ты мне не нужен. А вот и тот самый дом. Итак, спокойной ночи.

Но я не видел никакого дома. Мои глаза рассмотрели лишь угол какой-то высокой стены, торчавшей в совершенно пустынном темном месте и поблескивавшей наверху — при слабом свете звезд — осколками битого стекла. В стене этой не столько виднелись, сколько угадывались высокие ворота. В тусклом свете фонаря, висевшего на столбе с другой стороны недавно, по-видимому, построенной дороги, можно было различить, что эти ворота — зеленые и что они щетинились остриями пик столь агрессивно, что могли бы, кажется, устоять даже перед тараном. Мне подумалось, что эта дорога с куском стены была проложена сразу после отвода участков под строительство и что построить здесь успели, возможно, пока только один этот угловой дом. Ночь, однако, была слишком темной, чтобы я мог проверить свое первое впечатление.

Тем не менее Раффлс видел это место в дневное время и поэтому явился сюда во всеоружии, готовый преодолеть все имевшиеся препятствия. Вытянувшись во весь свой рост, он быстренько надел пробки из-под шампанского на острия пик, а затем, свернув свое длинное коверкотовое пальто, любовно уложил его поверх надетых пробок. Когда Раффлс, уцепившись за прутья, подтянулся на руках, я отошел на несколько шагов и увидел, как он на долю секунды завис над воротами серовато-синей пирамидой. Когда же он, слегка качнувшись, перемахнул через ворота, я бросился за ним вслед и всем своим весом обрушился на пики, пробки и на коверкотовое пальто, которое Раффлс уже пытался стащить вниз.

— Решился наконец?

— Еще бы!

— Тогда осторожнее. Все здесь опутано проводами с пружинками и колокольчиками. Постой не двигаясь, пока я не сниму пробки.

Садик, в котором мы очутились, оказался маленьким и был разбит, видимо, совсем недавно. Куски дерна еще не вполне срослись между собой и поэтому покрывали лужайку лоскутами. Однако тут росло несколько взрослых лавровых деревьев.

— Колокольчики развешены около деревьев, — прошептал Раффлс, — раскачиваясь, они издают легкий, ни на что не похожий звук. Ух, хитрый старый лис!

Нам пришлось, обходя эти колокольчики, дать довольно большой крюк.

— Он лег спать!

— Я так не думаю, Кролик. Мне кажется, он нас видел.

— Почему?

— Я заметил свет.

— Где?

— Внизу, это длилось мгновение, когда я… — Раффлс перестал шептать, уставился на дом. На сей раз и я увидел свет тоже.

Золотой полоской он лежал под входной дверью, но вдруг исчез. Потом вновь, как тонкая золотая нить, промелькнул в окне и, к счастью, погас.

Быстрый переход