- Это чушь собачья!

Пол остановил машину в центре улицы, отказываясь въезжать на стоянку, где висела большая бело-голубая вывеска: "Стоянка только с парковщиком".

Сидевший рядом с ним Барри пожал плечами.

- Если ты идешь на концерт в Голливуд, у тебя нет выбора.

- Я найду другое место для парковки. Мы приехали рано, можем и прогуляться. Я не собираюсь выкладывать лишние десять баксов, чтобы какой-то придурок припарковал мою машину. Я уже потратил тридцать пять долларов на этот чертов билет.

- Я заплачу половину.

- Это дело принципа.

У въезда на стоянку их приветствовал чисто выбритый мужчина в белой рубашке, черных брюках и жилете. Пол не обратил на него внимания, обогнул оранжевый конус посреди улицы и продолжил свой путь вверх по кварталу. Напротив клуба бордюры были выкрашены в красный цвет, но, хотя здесь они были белыми, все свободное место было занято. По мере того как они поднимались все выше по склону, вывески в начале и конце каждого квартала сообщали, что парковаться на улице разрешено только домовладельцам с действительными пропусками, а все остальные будут отбуксированы.

Пол повернул налево, потом еще раз налево, направляясь обратно. На бульваре Сансет, в полумиле ниже, "Приус" вырулил из парковочного места со счетчиком оплачиваемого времени, и он направил свой "Аккорд" туда.

- Бордюр зеленый, - заметил Барри.

- Ну и что?

- Это пятнадцать минут парковки.

- Там есть счетчик.

- Я сейчас выскочу и проверю.

Барри открыл пассажирскую дверцу, вышел, посмотрел на бордюр, потом изучил счетчик.

- Ты должен заплатить за пятнадцать минут, но это все равно пятнадцать минут, - сказал он, забираясь обратно и закрывая за собой дверь.

- Господи Боже!

Пол снова выехал на улицу. До начала концерта оставалось всего полчаса, и с каждой секундой они удалялись все дальше.

- Мы должны вернуться, - сказал Барри. - У нас нет выбора.

На следующем перекрестке Пол свернул налево.

- Я кое-что увидел на другой стороне улицы. Может будет дешевле.

- Если нет, мы вернемся. Я не пропущу концерт только потому, что нам придется платить за парковку.

Они развернулись. Двумя кварталами ниже действительно была открытая стоянка и красно-белый знак, объявляющий: "Парковка 8 долларов".

- На два доллара меньше, - заметил Барри. - Из-за этого нам придется идти пешком.

Пол все равно был недоволен, но свернул на покатую подъездную дорожку. Стоянка была практически пуста, и впереди не было ни одной машины, когда он подъехал к одинокому служащему, сидящему на шатком деревянном табурете в конце ряда оранжевых конусов, очерчивающих полосу движения. Приблизившись, Пол притормозил, вглядываясь сквозь ветровое стекло и хмурясь.

- Это...? - Начал Барри, озвучивая его собственные мысли.

- Да, похоже, что тот же, - сказал Пол.

Он остановился рядом с табуретом. Был ли это тот же самый человек? Этого не может быть. Это было невозможно. Но он определенно был похож на парковщика из первой стоянки: чисто выбрит, черные брюки, белая рубашка, жилет. Однако была определенная разница в отношении и поведении. Другой парковщик казался профессионально вежливым, как работник, безлично выполняющий свои обязанности. Этот человек был зол и обижен. Он сказал только одно слово, когда Пол опустил стекло и протянул ему двадцатидолларовую купюру:

- Ключи.

- Я думал, это просто парковка. Я не знал, что это стоянка с парковщиком.

- Восемь долларов за парковку, десять за парковщика, - сказал мужчина.

Голос у него был низкий, с легким иностранным акцентом.

- Я сам припаркуюсь, - сказал Пол.