Мистер Коул, сказал мальчик, также был бы счастлив узнать, почему сигналы мистера Кейса противоречили сигналам мистера Коула по поводу «шесть шесть», стремительно приближавшегося к нему с северо-запада.

Вернись, мой маленький друг, сказала леди Макканн, к пославшему тебя. Скажи ему, что в *** произошли ужасные события, но теперь все хорошо. Повторяй за мной. Произошли… ужасные… ужасные… события… но теперь… все хорошо… Отлично. Вот тебе пенни.

Появился Криворыл Миллер. Криворыл Миллер никогда никого не приветствовал, ни устно, ни как-либо еще, и мало кто приветствовал Криворыла Миллера. Он встал на колени рядом с Уоттом и подсунул руку ему под голову. В этой трогательной позе он оставался некоторое время. Затем поднялся и отошел. Он встал на платформе, спиной к рельсам, лицом к калитке. Солнце еще не успело подняться над морем. Подняться еще не успело, но быстро поднималось. Он смотрел, как оно поднимается и заливает его рыло тусклым утренним сиянием.

Уотт тоже поднялся, к вящему веселью господ Гормана, Нолана, Кокса и Уоллера. Леди Макканн была не столь воодушевлена.

Кто, черт подери, вы такой, сказал мистер Горман, и какого черта вам нужно?

Уотт отыскал свою шляпу и надел ее.

Мистер Горман повторил свой вопрос.

Уотт отыскал свои сумки, сначала одну, затем другую, и взял их в руки так, как это менее всего его раздражало. Группка отошла от двери, и он прошел к билетной кассе.

Кто он такой? сказал мистер Кокс.

И что ему нужно? сказал мистер Уоллер.

Говорите, сказала леди Макканн.

Уотт остановился перед билетным окошком, снова поставил сумки и постучал по деревянной перегородке.

Пойдите узнайте, что ему нужно, сказал мистер Горман.

Увидев с другой стороны окошка лицо, Уотт сказал:

Дайте мне билет, пожалуйста.

Ему нужен билет, крикнул мистер Нолан.

Билет куда? сказал мистер Горман.

Куда? сказал мистер Нолан.

До конца линии, сказал Уотт.

Ему нужен билет до конца линии, крикнул мистер Нолан.

Он вообще в своем уме? сказала леди Макканн.

До которого конца? сказал мистер Горман.

До какого конца? сказал мистер Нолан.

Уотт не ответил.

До тупого конца или до острого конца? сказал мистер Нолан.

Уотт опять задумался. Затем он сказал:

До ближнего конца.

До ближайшего конца, крикнул мистер Нолан.

Орать незачем, сказал мистер Кокс.

Голос тихий, но отчетливый, сказал мистер Уоллер.

Но какой необычный акцент, сказала леди Макканн.

Прошу прощения, сказал Уотт, я подразумевал дальний конец.

Так это бесплатно, сказал мистер Нолан.

Дайте ему билет третьего класса до сказал мистер Горман, и дело с концом.

Шиллинг три пенса, сказал мистер Нолан.

Уотт отсчитал в рифленый лоток один шиллинг, два шестипенсовика, три трехпенсовика и четыре пенни.

Это что? сказал мистер Нолан.

Три шиллинга пенс, сказал Уотт.

Шиллинг три пенса, проревел мистер Нолан.

Уотт положил разницу в карман.

Поезд! воскликнула леди Макканн.

Быстрее, сказал мистер Кокс, два туда и обратно.

Несмотря на то что они ежедневно ездили по этой линии в город и обратно, у мистера Кокса и мистера Уоллера был обычай покупать билеты каждое утро заново. В один день платил мистер Кокс, в следующий — мистер Уоллер. Причины этому неведомы.

Через несколько минут «шесть четыре» подошел к станции. На него не село ни одного пассажира, поскольку миссис Пим отсутствовала. Однако из него выгрузили велосипед для некой мисс Уокер.

Мистер Кейс, теперь вольный покинуть будку, присоединился к мистеру Горману и мистеру Нолану перед калиткой. Солнце уже высоко поднялось над видимой частью горизонта. Мистер Горман, мистер Кейс и мистер Нолан повернули к нему свои лица, как это безотчетно делают люди рано поутру.