— Из Югославии?! — Миллер вытаращил глаза.

— Сегодня ночью.

— Сегодня ночью?!

— Высадитесь парашютом.

— Парашютом?!

Йенсен продолжал терпеливо. — Мне известно, капрал Миллер, что вы получили классическое образование и, кроме того, только что вернулись из Греции. Но, если не возрожаете, постораемся обойтись без древнегреческого хора.

Миллер посмотрел на Андреа.

— Срывается твой медовый месяц.

— Что такое? — повысил голос Йенсен.

— Шутка, сэр, это мы между собой.

Мэллори слабо запротестовал: — Вы забываете, сэр, что никто из нас ни разу не прыгал с парашютом.

— Ничего я не забываю. Когда-нибудь всегда бывает в первый раз. Джентльмены, что вам известно о войне в Югославии?

— Какой войне? — осторожно спросил Андреа.

— Именно. — В голосе Йенсена послышалось удоволетворение.

— Я кое-что слышал о ней, — откликнулся Миллер. — Там какие-то, как их там, партизаны, да? Они, вроде, оказывают тайное сопротивление немецким окупационным войскам.

— Вам повезло, — угрюмо сказал Йенсен, — что партизаны вас не слышат. Они действуют не тайно, а почти в открытую и, по последним данным, сейчас их насчитывается около 350 000 тысяч. Они сковали двадцать восемь немецких и болгарских дивизий. — Он сделал короткую паузу. — Численностью они превосходят соединения союзных армий, противостоящих врагу здесь, в Италии.

— Меня никто не проинформировал об этом, — пожаловался Миллер и тут же оживился. — Но если их там 350 000 тысяч, то зачем мы-то им понадобились?

— Вы должны научиться сдерживать свои порывы, капрал, — язвительно ответил Йенсен. — Ведение боевых действий можете оставить на долю партизан, а сегодня они ведут самые трудные и жестокие бои в Европе. Безжалостные, суровые бои, однако ни те, ни другие не продвинулись ни на дюйм и не сдают позиций. Партизанам катастрофически не хватает оружия, боеприпасов, продуктов питания, одежды. И тем не менее, они сковывают двадцать восемь дивизий.

— Не хотел бы я быть на их месте, – пробормотал Миллер.

Мэллори поспешно спросил: — Какая роль отводится нам, сэр?

— А вот какая, — Йенсен отвел ледяной взгляд от Миллера. — Мало кому известно, что югославы — самые ценные наши союзники на юге Европы. Их война — наша война. И они сражаются, несмотря на то, что нет никакой надежды на победу. Разве что…

Мэллори понимающе кивнул. — Вспомогательные средства.

— Не очень оригинально, но верно. В настоящее время мы — единственные, кто поставляет им винтовки, автоматы, боеприпасы, одежду и медикаменты. Но они не доходят до места назначения. — Он замолчал, взял указку, сердитым шагом подошел к большой карте, висящей на стене между двумя картинами старых мастеров, и постучал по ней концом бамбуковой указки. — Босния и Герцоговина, джентльмены. Западный район центральной Югославии. За последние два месяца мы заслали четыре группы для связи с югославскими партизанами. Руководители групп бесследно исчезли. За последнее время девяносто процентов поставок перехвачено немцами. Они расшифровали все наши радиокоды и создали здесь в южной Италии, агентурную сеть, с которой, предположительно, сообщаются в любое время. Озадачивающие вопросы, джентльмены. Жизненно важные вопросы. Мне нужны ответы. И ответы мне даст «10 баллов».

— Десять баллов? — осторожно переспросил Мэллори.

— Кодовое название нашей операции.

— Но почему именно так? — поинтересовался Андреа.

— А почему бы и нет? Назовите мне хоть одно название, которое имело бы какую-либо связь с предстоящей операцией.