— Дрошни? Мария? — Рейнольдс силился вникнуть в суть услышанного, но быстро понял безнадежность своих попыток.

— Я просчитался, — устало сказал Мэллори. — Такое бывает с каждым, но на сей раз я допустил грубую ошибку. — Он улыбнулся, но взгляд его оставался серьезным. — Вы, очевидно, помните, с каким гневом обрушились на Андреа, когда он затеял драку с Дрошни возле столовой в лагере Нойфельда?

— Конечно, помню. Такого идиотизма…

— Извиниться перед Андреа вы сможете позже, в более подходящее время, — прервал его Мэллори. — Андреа спровоцировал Дрошни по моей просьбе. Я  знал, что когда мы вышли из столовой, Нойфельд и Дрошни задумали коварный план, и мне нужно было  улучить момент, чтобы расспросить Марию об их намерениях. Она рассказала, что они решили послать вслед за нами двух четннков, переодетых и загримированных, чтобы те в лагере Брозника наблюдали за каждым нашим шагом. Они еще сопровождали нас на том жутком грузовике. Андреа и Миллер убили их.

— Ну вот, пожалуиста, — вырвалось у Гроувза, — мы знать не знали, а оказывается, Андреа с Миллером убили их.

— А вот чего не знал и я, так это того, что за нами следовал Дрошни. В свое время он застал нас с Марией за разговором. — Он покосился на Рейнольдса. — как и вы. Тогда я не знал, что Дрошни заметил нас, но теперь знаю точно. С сегодняшнего утра Мария в смертельной опасности. Но я ничего не мог предпринять. До настоящего момента. Малейший промах с моей стороны — и с нами было бы покончено.

— Но вы только что сказали, что Мария выдала нас…— Рейнольдс вскинул голову.

— Мария, — проговорил Мэллори, —первоклассный британский разведчик. Отец — англичанин, мать родом из Югославии. Мария жила здесь еще до прихода немцев. Училась в Белградском университете. Ушла к партизанам, которые обучили ее радиоделу‚ а затем перебросили к четннкам. Четинки как раз захватили радиста одной из первых британских разведгрупп. Они — вернее, немцы — стали учить Марию имитировать почерк этого радиста — у каждого ведь свой неповторимый стиль — и добились полного успеха. Ну и, конечно, она совершенно свободно владела английским. Итак, Мария была напрямую связана с союзнической разведкой как в северной Африке, так и в Италии. Немцы думали, что обвели нас вокруг пальца, а на деле все оказалось наоборот.

— Я тоже слышу это от тебя впервые,— обиженным голосом заявил Миллер.

— Столько дел — голова раскалывается. Значит так, ей сообщили о прибытии последних четырех агентов-парашютистов. Она, разумеется, передала информацию немцам. А все эти агенты располагали сведениями,  призванными утвердить немцев в мнении, что открытие второго фронта в Югославии неминуемо и скоро  страну полностью освободят.

— Значит, они знали и о нашем появлении? — медленно проговорил Рейнольдс.

— Ну да. Они с самого начала знали о нас все, например, кто мы такие. Но они, конечно, и не подозревали, что нам известно, что они это знают, и хотя то, что они про нас знали, было правдой, это была лишь часть правды.

Рейнольдс попытался переварить это сообщение.

— Сэр? — сказал он с запинкой.

— Да?

— Вероятно, я ошибался относительно вас.

 — Бывает, — согласился Мэллори. — Время от времени такое бывает.