Как ни странно, но за все время пути никто из спутников Мэллори, ехавших галопом сзади, не выпал из седла. Даже Петар. Правда, склон был не таким крутым, как от плато Ивеничи до блокгауза. Однако Рейнольдс имел на этот счет другое объяснение, поскольку Мэллори мало-помалу перешел от безудержного галопа к более размеренному шагу, и Рейнольдс решил, что он, возможно, неосознанно старается помочь слепому певцу, двигавшемуся с ним почти бок о бок. Петар, перекинув через плечо гитару, ехал с опущенными поводьями, вцепившись изо всех сил в луку седла. Мысли Рейнольдса неожиданно вернулись к недавней сцене в блокгаузе. Через несколько мгновений: он уже вовсю пришпоривал свою лошадь, нагоняя Мэллори.

— Сэр?

— В чем дело? — В голосе Мэллори послышалось раздражение.

— Нужно поговорить, сэр. Срочно.

Мэллори вскинул руку, и всадники остановились. — Говорите быстрей, — отрывисто скомандовал Мэллори.

— Нойфельд и Дрошни, сэр.— Рейнольдс на секунду заколебался. — Вы считаете, им известно, куда вы  направляетесь?

— Причем тут это?

— Ну, пожалуйста.

— Да, известно. Если только они не полные болваны. А этого о них не скажешь.

 — Жаль, сзр, — задумчиво произнес Рейнольдс. — Жаль, что вы их не пристрелили.

— Ближе к делу, — нетерпеливо сказал Мэллори.

— Да, сэр. Вы утверждаете, что сержант Баер освободил их вскоре после нашего отъезда?

— Конечно, — Мэллори едва сдерживался. — Андреа видел, как они приехали. Я уже все объяснил. Они — Нойфельд и Дрошни — поднялись на плато Ивеничи, чтобы удостовериться, что мы на самом деле улетели.

— Это я понимаю, сэр. Значит, вы знали, что Баер идет за нами следом. А как он попал в блокгауз?

Потеряв самообладание, Мэллори вскипел:

— Потому что я повесил оба ключа снаружи.

— Да, сэр. Вы ожидали его. Но ведь сержант Баер  не знал, что вы его ожидаете. Но даже если бы и знал, то уж никак не мог предполагать, что ключи окажутся под рукой.

— Боже милосердный! Запасные ключи! — Мэллори с досадой ударил кулаком о ладонь. — Глупец! Глупец! Конечно же он явился со своими ключами!

 — А Дрошни, скорее всего, знает более короткий путь, — задумчиво произнес Миллер.

— Но и это еще не все.— Сейчас Мэллори полностью владел собой, внешне невозмутимый и спокойный, как обычно, хотя мысль его работала с лихорадочной  быстротой. — Гораздо хуже, если он первым делом вернется в лагерь и пошлет радиограмму Циммерманну, чтобы тот вывел свои танковые дивизии из района Неретвы. Вы заработали свой билет на самолет, Рейнольдс. Спасибо, старина. Андреа, как по-твоему, сколько до лагеря Нойфельда?

— Миля, — бросил через плечо Андреа. Он уже пришпорил коня, зная, что сложившаяся ситуация потребует применения всех его специфических талантов.

Спустя пять минут они залегли на опушке леса ярдах в двадцати от границы лагеря Нойфельда. Во многих хижинах горел свет, из столовой доносились звуки музыки, и по территории расхаживали несколько четников.

— Что будем делать, сзр? — шепотом спросил Рейнольдс у Мэллори.

— А ничего. Это — забота Андреа.

— Андреа? Один? Разве в одиночку справится? — негромко произнес Гроувз.

Мэллори вздохнул. — Скажите им, капрал Миллер.

— Не хотелось бы. Но раз вы приказываете… Дело в том, — мягким голосом продолжал Миллер‚ — что Андреа неплохо справляется с такими поручениями.

— Мы тоже, — сказал Рейнольдс. — Мы — командос. Нас специально обучали этому.

— И обучили первоклассно, не сомневаюсь, — одобрительно проговорил Миллер.