Гроувз тихо, но внятно сказал: — Вы с ума сошли — и через секуду запоздало добавил: — сэр.

— Разве не ясно? Но, тем не менее, дамбу мы взорвем. Дасти и я.

— Но… но вся наша взрывчатка — та, что в ручных гранатах, а их раз два и обчелся, — возразил Рейнольдс с отчаянием. — А в этой стене железобетон толщиной от десяти до двадцати футов. Взорвать? Но каким образом?

Мэллори покачал головой и ничего не сказал.

— Что же вы молчите?

 — Прекратите! Черт побери, вы когда-нибудь, когда-нибудь поумнеете? Вплоть до самой последней минуты вас могли схватить и заставить говорить. И что бы случилось тогда с дивизией Вукаловича, загнанной в Зеницкий Капкан? Того, что не знаешь, нельзя выболтать.

— Но вы же знаете. — Рейнольдс захрипел от возмущения. — Вы и Дасти и Андреа — полковник Ставрос — вы ведь знаете. Мы с Гроувзом давно поняли, что вы знаете, а ведь и вас могли заставить говорить.

— Заставить говорить Андреа? — Мэллори еле сдержался. — Может, и заговорит, если пригрозить оставить его без сигары. Конечно, Дасти и я тоже могли заговорить, но ведь кто-то должен же был знать.

— А как вы собираетесь подобраться к дамбе изнутри? — поинтересовался Гроувз тоном человека, вынужденного примириться с неизбежным. — Вы же не сможете взорвать дамбу с внешней стороны, не так ли?

— Теми средствами, которыми мы располагаем, — не сможем, — согласился Мэллори. — Нам нужна внутренняя сторона. И мы поднимемся туда. — Мэллори указал рукой на отвесную скалу, высившуюся на другом берегу.

— Мы поднимемся туда, да? — будничным голосом  спросил Миллер. Выглядел он ошарашенным.

— По лестнице. Но не до цели. Последнюю четверть подъема мы проделаем сами — покинем лестницу и взберемся по скале футов на сорок выше дамбы. Там наверху есть уступ — ну, не совсем уступ, а что-то вроде трещины…

— Трещина! — прохрипел Миллер. Он оцепенел от ужаса.

— Трещина. Она проходит над дамбой и тянется ‚ дальше в сторону водохранилища футов на сто пятьдесят под углом примерно в двадцать градусов. Там мы и пройдем.

Рейнольдс уставился на Мэллори, потрясенный услышанным. — Это безумие!

— Безумие! — эхом отозвался Миллер.

— Лично я предпочел бы другой путь, — признался Мэллори, — но иного выхода нет.

— Но вас непременно обнаружат, — запротестовал Рейнольдс.

— Отчего же? — Мэллори сунул руку в рюкзак и вытащил гидрокостюм из черной резины. То же самое, но с явной неохотой проделал и Миллер. Они принялись натягивать извлеченные костюмы, а Мэллори при  этом добавил: — Мы будем, словно черные мухи на черной стене.

— Надейся, надейся, — пробурчал Миллер.

— И, кроме того, мы рассчитываем на то, что они не станут глядеть в нашу сторону, когда бомбардировщики устроят им фейерверк. А если возникнет опасная ситуация, настанет пора действовать вам с Гроувзом. Капитан Йенсен оказался прав, при сложившихся обстоятельствах нам без вас не обойтись.

— Комплименты? — обратился Гроувз к Рейнольдсу. — Комплименты от капитана? У меня такое предчувствие, что дело приобретает скверный оборот.

— Ага, приобретает,— поддакнул Мэллори. Он уже облачился в костюм с капюшоном и теперь прикреплял к поясу стальные альпинистские костыли и молоток, которые извлек из рюкзака.