После этого совершенно необходимого отступления продолжим знакомство с текстом протокола допроса. Вот что Елизавета Винничевская рассказала о первых годах своих отношений с мужем: «После нашего с ним знакомства его из Омска перевели в Новосибирск, где он работал в ЧК. Поженившись, мы переехали в Новосибирск, через шесть месяцев снова вернулись в Омск, а через некоторое время поехали в Свердловск. Это было в 1923 г. В Свердловск мы приехали всей семьей, то есть приехали с нами моя мать и брат Петр. Устроились жить у сестры моей матери Булавиной Натальи Константиновны (она и её муж умерли) по ул. Первомайской, дом №19… Брат Петр живёт сейчас с нами, работает в {театре} музкомедии завскладом, до этого работал в культторге также по хозяйственной части».

Как видим, первоначально Винничевские жили в том самом доме №19, в котором впоследствии проживала семья Герды Грибановой. Мать Елизаветы Винничевской умерла в 1934 г., детей, кроме Владимира, в семье не было.

Далее последовали вопросы о поездках, об отлучках отца, но всё это как-то без конкретики и углублений в детали, словно бы формально. Затем понемногу вопросы Вершинина сфокусировались на личности сына допрашиваемой. Вот в каких выражениях Елизавета Ивановна описывала характер, здоровье и поведение Володи: «Я наблюдала, что он вял, необщителен… Таким он был с раннего детства. Здоровье у него было слабое. Три раза болел воспалением лёгких, был коклюш, корь, однажды была операция горла, операция аппендицита… У него было стремление к путешествиям, причём ему хотелось путешествовать без родителей. Он очень скрытен, молчалив, никогда ни о чём не рассказывал. Он бесстрашный, ничего не боялся».

Последняя фраза чрезвычайно любопытна, на ней следует остановиться особо. Профессор Малкин в ходе психиатрического освидетельствования, проведённого накануне, причислил Владимира Винничевского к категории психопатических личностей, не имеющих формальных признаков душевных болезней, но демонстрирующих устойчивую тенденцию к девиантному (отклоняющемуся от нормы) поведению. Для психопатов действительно характерна своеобразная удаль и даже бесшабашность поведения, они часто производят впечатление парней лихих и бесстрашных, эдаких рубак, которым и море по колено, и сам черт не брат. В своеобразной удали заключается секрет той симпатии, которую психопаты умеют внушать окружающим.

На самом же деле «удаль психопата» не имеет ничего общество с мужеством и бесстрашием в их изначальном понимании. Если смелость воина диктуется потребностью стать защитником семьи, Родины, патриотическим воодушевлением или какой-то иной высокой и осознанной мотивацией, то бесстрашие психопата проистекает из нарциссизма, гордыни, склонности к самолюбованию. Центр вселенной психопата – его собственное эго, прихоть, потребность получать удовольствие. Русская пословица «На миру и смерть красна» как нельзя лучше отражает восприятие им собственной смерти. По этой причине психопатические личности являются плохими солдатами, которые своим безответственным поведением и неконтролируемым стремлением к риску представляют немалую угрозу, прежде всего, для своих же товарищей. Впервые с этой проблемой массово столкнулись сапёры в годы Второй Мировой войны: одна категория военнослужащих не боялась мин и быстро погибала из-за собственной небрежности, а другие, осторожные и внимательные, выполняли основной объем работ по разминированию без единой царапины.