– Я за него! – бодро отрапоротовал я, имея вид лихой и придурковатый.

– Эргонохильду за что? – вопросил сердито и возмущенно старик, явно испытывая к последней какие то близковозрастные чувства.

– Иначе её бы нагнули другие, – перешёл на серьёзный тон я, – и по другому.

– Ладно, поговорим еще на эту тему, – хмыкнул Тсучиноко, – Доклад Туриана я видел, но очень интересно мне тут – вы Самару не обижали? А то она у моей мамы любимица…

– Мы тебя не обижали же? – с намеком уточнением просьбой шантажом угрозой лаской в голове спросил я стоящую невдалеке шинобю.

Та сделала большие глаза, которыми и начала смотреть вокруг, явно находясь в когнитивном диссонансе. Ну да, с одной стороны, вроде так обидели, как еще никто не обижал – верхом катались, красться заставляли, били, «исцеляли» … В общем, девочка заколебалась, от чего Саяка и Тами, у которых внезапно проснулось что то вроде инстинктов самосохранения, начали девушке лошади на пальцах показывать, что они её любят и ценят, а еще – разные там императоры далеко, а Мач – вот он. Рядом. Наконец, под тяжелый обреченный вздох Туриана, Самара отрицательно покачала головой.

– Говорит – не обижали! – тут же «перевел» я.

– Гады вы, – устало выдохнул как то всё понявший дед, – Она ж еще маленькая. Возвращайтесь. Есть у нас еще до коронации дела. С Гильдией. И не только.

– А с чем еще могут быть проблемы? – хмыкнул я, – Вроде нигде не успели…

– У всего мира проблемы, Мач Крайм, – максимально серьезным тоном отрезал Одай, – Большие и неведомые! Поэтому чем быстрее вернетесь, тем будет лучше! Вы мне нужны!

– Значит – пора менять мир! – отрезал я, нажимая на отбой. Фиг ему! Не дам себя ни во что втравить!

Задолбало! Я взрослый, ответственный человек! Мне много лет! У меня всё хорошо! Сила есть, ума не надо, две женщины, живущие между собой в мире и согласии, а спящие при этом со мной. Финансы не поют романсы, сильный, молодой, красивый, умный! Нафига я ношусь как бешеная собака по этому миру, постоянно во что то влипая? Сейчас печенок волчьих нарежем, сопляка на царство занесем, и здравствуйте, насекомые! Последний раз потрудиться в жизни, а потом класть на всё настолько отросший хвост, что никто его сдвинуть не сможет!

Туриан и Самара, расположившиеся в разбитом мной лагере на полянке, не выразили ни малейшего желания сопровождать нас в охоте за катар волками. Лаконично выражающийся длинноух оповестил нас, что здесь, в центре леса, да еще и с доставкой по воздуху, мы гарантированно лишены внимания каких либо внешних сил, поэтому можем охотиться, пока он и куноичи немного отдохнут от нашего замечательного общества. Гадко подумав, что полученные уровни слишком сильно начесали чувство собственного величия у двух гвардейцев, я скривил рожу, уводя наш маленький отряд в лес. Что я этих порнокопытных, уговаривать буду?

Оказалось, показалось.

Первый катар волк, которого мы встретили, стоял к нам жопой и увлеченно ел оленя. Здоровенная такая и страшная собака, величиной с теленка, только пошире, покосматее и отчаянно бандитского вида. А еще явно обладающая чуйкой на грядущие неприятности – волк, почти сразу как мы его заметили, пружинисто подпрыгнул на месте с разворотом, припадая на передние лапы и оскаливая чрезвычайно зубастую пасть. Коротко взвизгнувшая Саяка тут же долбанула по страшной морде «колдовской пулей». От снаряда мохнатый легко увернулся, что уже было удивительно, но куда удивительнее стало то, что и от моей атаки рывком этот хищный гомосексуалист уклонился тоже!

Когда же тварюга, подпрыгнув и вновь крутнувшись, зарядила мне в голову задней лапой с вертушки, то в кусты я полетел удивленный максимально.