— Прибытие в Нью-Йорк в восемь вечера. А в десять — пересадка на лондонский рейс. У меня будет два часа между самолетами.

— Я приеду в аэропорт. Тебе что-нибудь привезти?

— У меня все есть. Пэм мне все собрала. Сама она лететь не может, завтра ей надо выступать в суде. Приедет позже.

Брэд не признался Фейт, как он разозлился на жену за то, что та отложила отъезд. Он сообщил номер рейса и повесил трубку, а она, уставившись в пространство, сидела в своем кабинете и представляла самое худшее. Как бы ей хотелось лететь вместе с Брэдом, но Фейт понимала, что это невозможно. Тем более если Пэм осталась дома.

А в Сан-Франциско обстановка все больше накалялась.

— Ради Бога, позвони судье и объясни, что случилось. Он поймет и отложит слушание до твоего возвращения. Это же намного важнее. — Брэд кипел и все сильнее негодовал на Пэм.

— Я не могу подставлять клиента, — отозвалась она, закрывая его чемодан.

Пэм тревожилась о сыне не меньше Брэда, но ответственность перед клиентом ставила выше, и это казалось Брэду невыносимым. Даже если все обойдется и Джейсон в конце концов поправится, Пэм нужна ему сейчас. Брэд впервые за многие годы о чем-то просил жену. Сыновья нуждались в ее поддержке, и Брэд тоже нуждался в поддержке Пэм.

— Ты уродливо судишь о том, что важнее, — без обиняков заявил он. — Пойми, речь идет не о твоем клиенте, а о твоем сыне.

— Дилан же не сказал, что он умирает! — выкрикнула Пэм. Оба находились на грани срыва. Они так и продолжали ругаться, пока Брэд собирался в дорогу.

— А ему обязательно необходимо умирать, чтобы ты отменила свое чертово судебное представление? Ты что, вообще уже ничего не соображаешь?

— Я все соображаю, и буду там через два дня. Это все, что я могу.

— Ни черта ты не понимаешь.

Пэм стояла непоколебимо, как гора, которую Брэд не имел сил сдвинуть. Супруги еще не остыли, когда за ним приехало такси. Садясь в машину, Брэд думал о том, что никогда не забудет, как жена отказалась ехать к раненому сыну. Не простит ей, если с Джейсоном что-нибудь случится. Хотя знал, что и она себе не простит, если произойдет нечто ужасное. Но сама Пэм, похоже, не хотела ни о чем знать.

— Я тебе позвоню, как только приеду, — сказал он, выходя с чемоданом из дома. Он не имел ни малейшего понятия, что собрала ему жена.

Полет стал для Брэда сплошной мукой, ведь с ним никто не мог связаться. Сам он несколько раз звонил Пэм, но и у нее не появилось никаких новостей. Пока он долетел до Нью-Йорка, чуть не сошел с ума. Фейт, как и обещала, ждала его в аэропорту. На ней были джинсы, белая рубашка, на ногах мокасины. Она выглядела, свежей, отдохнувшей и привлекательной. Но мечтала только об одном — поскорее прижаться к Брэду. Они оба плакали, когда заглянули в ресторан выпить по чашечке кофе. Брэд снова пересказал ей все, что знал, хотя не мог сообщить ничего вразумительного.

Они сидели, держась за руки, и разговаривали, но, не располагая деталями, не могли предположить ничего конкретного. Оставалось надеяться, что Дилан сделает все, что нужно, и, если потребуется, раздобудет самолет, чтобы отвезти брата в больницу.

— Ты представить себе не можешь, как там все примитивно и как далеко от цивилизации. Никуда не доберешься. До ближайшей больницы два часа по ухабистой дороге. Это его убьет!

И Брэд, и Фейт чувствовали себя абсолютно беспомощными.

Два часа до лондонского рейса показались Брэду вечностью, и он испытывал благодарность Фейт за то, что она была рядом с ним. Он опять позвонил Пэм, но снова не получил никаких новостей. Зато моментально взвился, когда узнал, что жена собирается отправиться на ужин.

— Ты что, свихнулась? С сыном несчастье! Оставайся у телефона — вдруг кто-нибудь позвонит! — Но жена ответила, что у нее есть мобильный, и Дилан знает ее номер.