— Ясно. — Немного помолчав, он спросил: — Чем будешь заниматься в Лейк-Форесте? Вертеть… хвостом?

— Да какая разница? Полтора месяца вычеркнуты из жизни.

Она услышала его смех.

— Подозреваю, что кое-кому это даром не пройдет, — сказал он.

— Хотелось бы надеяться, — мрачно выговорила Джозефина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Все шло наперекосяк. Все было против нее.

— Можно мне пересесть на качели? — неожиданно попросила она.

Раздался скрип; мягкая скамья, подвешенная на цепях, остановилась.

— Нет, прошу тебя, не надо. Неприятно это говорить, но мне придется уйти, если ты пересядешь. Давай лучше побеседуем про… Ты любишь лошадей?

Джозефина резко поднялась, взлетела по ступеням и направилась в тот угол, где сидел он.

— Нет, — ответила она. — Если уж на то пошло, я люблю, когда меня любят.

В лунном свете, что забрезжил над лесом, его лицо заметно осунулось. Он вскочил, а потом взял ее за локти и медленно привлек к себе.

— Ты просто любишь целоваться, — процедил он. — Я это понял, как только увидел твои губы… это самовлюбленное, самонадеянное выражение, которое…

Бессильно уронив руки, он отпрянул и в ужасе отмахнулся.

— Не останавливайся! — вскричала она. — Делай что угодно, говори любые слова, пусть даже самые нелестные. Я не обижусь.

Но он уже стремительно перемахнул через перила и, сцепив руки на затылке, устремился прочь. В следующую минуту она его догнала и умоляюще преградила ему дорогу; ее маленькая грудь вздымалась и опадала.

— Как по-твоему, почему я здесь? — неожиданно спросил он. — Ты считаешь, я здесь один?

— А что…

— Со мной моя жена.

Джозефина содрогнулась:

— Ой… ой… почему ты держишь это в секрете?

— Потому что она… моя жена… цветная.

Если бы не мрак. Джозефина заметила бы, что он беззвучно, неудержимо захохотал.

— Ой, — повторила она.

— Я и сам не знал, — продолжал он.

Несмотря на подсознательное недоверие, Джозефина поддалась какому-то труднообъяснимому чувству.

— Что общего может у меня быть с такой девушкой, как ты?

Она тихонько всхлипнула:

— Ах, прости. Если бы я только могла тебе помочь.

— Ты не можешь мне помочь. — Он резко отвернулся.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Он кивнул.

— Хорошо. Я уйду.

Все еще всхлипывая, Джозефина то ли уходила, то ли просто пятилась в робкой надежде, что он ее позовет. Когда она в последний раз посмотрела на него от калитки, он стоял на том же месте, где они расстались, и его прекрасное худощавое лицо было открытым и мужественным в неожиданно ярком свете восходящей луны.

Пройдя по дороге с четверть мили, Джозефина явственно услышала за спиной шаги. Только она собралась с духом, чтобы посмотреть через плечо, как прямо на нее выскочил человек. Это был ее кузен Дик.

— Ай! — вскрикнула она. — Ты меня напугал!

— Я за тобой следил. Придумала тоже — в потемках шастать.

— Какая низость! — презрительно заявила она.

Они пошли рядом.

— Слышал я твой разговор с этим парнем. Ты никак на него запала?

— Помолчи! Что может смыслить такой гадкий зануда, как ты?

— Кое-что смыслю, — хмуро огрызнулся Дик. — Например, что в Лейк-Форесте такие делишки не редкость.

Она даже не снизошла до ответа, и они в молчании подошли к тетушкиной калитке.