— Прошу вас, зайдите, — сказала она, когда он поднялся вместе с ней на крыльцо. — Здесь уютно.

В темной гостиной горел камин. Сбежав вниз с парой чулок, Джозефина остановилась рядом с Дадли и стала вместе с ним смотреть на огонь. Затем, не говоря ни слова, взглянула на него, опустила глаза и снова подняла взгляд.

— Вы захватили чулки? — спросил он, чуть отстранившись.

— Конечно. — Она затаила дыхание. — Я быстро управилась: за это надо поцеловать.

Он засмеялся, словно Джозефина удачно пошутила, и пошел к дверям. Когда они сели в автомобиль, она все еще улыбалась, загнав разочарование глубоко внутрь.

— Замечательно, что мы познакомились, — заявила она. — Даже не могу выразить, сколько мыслей я у вас почерпнула.

— Но у меня нет никаких мыслей.

— Нет, есть. Хотя бы то, что не нужно заключать помолвку, пока не придет время. Мне еще не доводилось беседовать с таким мужчиной, как вы. Наверное, в противном случае у меня был бы другой ход мыслей. Я только сейчас поняла, что во многом заблуждалась. Раньше я хотела быть предметом восхищения. Теперь хочу помогать людям.

— И это правильно, — похвалил он.

Казалось, он собирался что-то добавить, но они уже доехали до арсенала. Во время их отсутствия начался фуршет; идя через весь зал рядом с Дадли Ноултоном, ощущая на себе взгляды сотен глаз, Джозефина гадала, многие ли заподозрили, будто между ними что-то есть.

— Мы припозднились, — сказал Ноултон, когда Адель вышла переодеть чулки. — Ваш спутник, вероятно, не дождался. Позвольте вам что-нибудь принести.

— Было бы замечательно.

Позже, вновь присоединившись к танцующим, она двигалась в ауре сладостной отстраненности. Кавалеры нескольких уехавших красоток примкнули к ее свите, и ни одну девушку не уводили от партнера так часто. Даже племянник мисс Брертон, Эрнест Уотербери, всем своим чопорным видом выражая одобрение, прошелся с ней в танце. В танце? Кружась по залу, она попросту переходила из одних объятий в другие, приноравливаясь к новому шагу. Внезапно ей захотелось перевести дыхание, и в тот же миг, словно отозвавшись на ее желание, перед ней возникло новое лицо — высокий, лощеный южанин, с вкрадчивыми нотками в голосе:

— А ты просто куколка. Я все глаза проглядел, пока высмотрел твое личико. Ты против остальных — что роза против полевых ромашек.

Когда они с ним танцевали во второй раз, Джозефина поддалась на его уговоры:

— Ну, так и быть. Давай выйдем на воздух.

— А что на воздухе делать? — возразил он, когда они покинули зал. — Я прямо в этом здании отличное местечко знаю.

— Ну хорошо.

Бук Чаффи из Алабамы провел ее через гардероб и дальше по коридору, где оказалась неприметная дверь.

— Это личные апартаменты моего приятеля, сержанта Буна, инструктора батареи. Он специально предупреждал, чтоб сегодня использовали его берлогу по назначению, а не устраивали тут читальню или еще что.

Переступив через порог, он включил тусклое освещение; Джозефина вошла, притворив за собой дверь; они повернулись друг к другу.

— Сладкая моя, — зашептал он.

Склонившись к Джозефине, он нежно облапил ее длинными ручищами и, глядя на нее в упор, медленно притянул к себе. Джозефина подумала, что еще ни разу не целовалась с южанином.

Вдруг в замке с внешней стороны повернулся ключ; они отпрянули в разные стороны. Послышались сдавленные смешки и стук удаляющихся шагов; Бук, подскочив к дверям, стал дергать ручку, а Джозефина успела заметить, что комната эта служит сержанту не только гостиной, но и спальней.