Симэнь Хуань фыркнул и расхохотался. Фэнхуан сердито пнула его ногой:

— Подслушал, шпана несчастная!

Твой сын помрачнел, надулся и промолчал.

— Вы когда в Симэньтунь возвращаетесь? — спросила Фэнхуан. — Возьмите меня с собой посмотреть. Говорят, твой отец там капиталистический рай построил.

— Ерунда, — фыркнул Симэнь Хуань. — Откуда капиталистический рай в социалистической стране? Мой отец реформатор, герой нашего времени!

— Ну да, как же! — парировала Фэнхуан. — Прохвост он, а герои нашего времени — это твой второй дядюшка и моя младшая тётушка!

— Не надо больше о моём отце, — попросил твой сын.

— Твой папочка сбегает с моей тётушкой, доводит до полусмерти бабушку, через него дедушка слёг, а о нём ещё говорить нельзя? — вспыхнула Фэнхуан. И добавила: — В один прекрасный день я так разозлюсь, что притащу их из Сианя и буду водить по улицам напоказ толпе.

— Ух ты! — восхитился Симэнь Хуань. — А ведь и вправду можно съездить туда проведать их.

— Хорошая мысль, — поддержала Фэнхуан. — Я захвачу ещё одну банку краски. Увижу тётушку и скажу, мол, вот приехала покрасить тебя.

Симэнь Хуань расхохотался, а твой сын молча опустил голову.

— Старина Лань, расслабься хоть немного! — пнула его Фэнхуан. — Поедем вместе, идёт?

— Нет, не поеду! — твёрдо сказал твой сын.

— Неинтересно с вами, — заявила Фэнхуан. — Пойду я, пожалуй, веселитесь без меня.

— Погоди, куда же ты, — остановил её Симэнь Хуань. — Программу-то так и не начали!

— Какую ещё программу?

— Волшебные волосы, волшебные волосы моей матери!

— Да-да-да, — вспомнила Фэнхуан. — Как я могла забыть? Как это ты рассказывал? Что если отрубить собаке голову и пришить обратно волосами твоей матери, собака тут же сможет есть и пить, так?

— Такого сложного эксперимента никто не проводил, — сказал Симэнь Хуань. — Но если на коже сделать надрез и посыпать пеплом сожжённого волоска моей матери, то через десять минут ранка заживёт и даже шрама не останется.

— Я слышала, что волосы твоей мамы нельзя стричь, потому что они сочатся кровью?

— Верно.

— А ещё говорят, у твоей мамы такое доброе сердце, что когда в деревне кого-то ранило, приходили к ней, и она всегда вырывала волосок?

— Да.

— Как же она тогда ещё не облысела?

— Такого не случится никогда. У неё чем больше выдираешь волосков, тем они гуще становятся.

— Ух ты, значит, ты никогда не умрёшь с голоду, — поразилась Фэнхуан. — Даже если твой отец потеряет свой пост и станет голодранцем без гроша за душой, ты проживёшь, продавая мамины волосы.

— Ну уж нет, скорее сам пойду побираться, чем позволю ей волосы продавать! — решительно заявил Симэнь Хуань. — Хоть я ей и не родной.

— Что? — удивилась Фэнхуан. — Ты матери не родной? Кто же тогда твоя родная мать?

— Говорят, какая-то школьница.

— Внебрачный ребёнок школьницы — вот это да, — задумчиво проговорила Фэнхуан. — Покруче, чем моя тётушка выкинула.

— Вот возьми и роди, — подхватил Симэнь Хуань.

— Скажешь тоже. Я же хорошая девочка.

— А если родишь, уже и нехорошей станешь?

— Да что ты всё — хорошие, плохие! Все мы хорошие! Что для твоего эксперимента требуется — Четвёрочке голову отрубить?

Я рассерженно рыкнул.