Я скорее почувствовала чужое дыхание за своей спиной и мне не помешал бы ни ветер ни снег. Я знала, что он уже там. Медленно обернувшись, присмотрелась в темноту. Крупные хлопья снега падали на лицо, на ресницы, мешая видеть. Я подняла руку, защищая глаза, как от солнечного света и увидела волка. Огромный, покрытый светлой золотистой шерстью, он угрожающе зарычав, выступил из-за деревьев. Атли, подумала я, красивый получился волк! На смену восхищению пришло чувство страха. Я медленно попятилась назад. Оборотень обнажил клыки. Его горящий взгляд предупреждал, еще шаг и я нападу, но я знала, что он нападет в любом случае, но провоцировать его не торопилась. Сделала еще шаг назад, волк зарычал и ощетинился и тогда я, резко развернувшись, бросилась бежать. Но он настиг меня слишком быстро. Я почувствовала, как меня сбивает с ног удар огромной мохнатой лапы и, полетев в сугроб, успела сгруппироваться и перевернуться на спину, когда волк оказался сверху на мне. Я страхе я выбросила перед собой руки и прежде чем огромные клыки коснулись моей шей, обдав меня слюной, его словно отбросило от меня. Я села и бросила дрожащий взгляд на поднимающегося на лапы зверя. Он немного удивленно мотал мохнатой мордой, все еще не понимая, что это с ним произошло, а потом посмотрел на меня. Его глаза больше не горели. Я встала на колени, а потом медленно поднялась на ноги, не сводя опасливого взгляда с оборотня.

— Атли, — сказала я, надеясь, что он пришел в себя. Волк зарычал, но напасть больше не решился. Взглянув на меня, он исчез в метели, а я побрела назад к домику, понимая, что это единственное убежище, которое я смогу найти, пока снегом еще не занесло окончательно все мои следы. Опасаясь нападения волка со спины, я все время оборачивалась, но он больше не вернулся. Когда спустя долгое время я, наконец, вышла к охотничьему домику, моей радости не было предела. Я поднялась на крыльцо и увидела огромную дыру, проделанную в двери когтями оборотня. Открыв дверь, я вошла внутрь. Камин уже догорал, еле тлеющие угольки мне удалось раздуть. В углу лежали изуродованные тушки убитых нами на охоте пушных зверьков. Они были растерзаны в клочья. Я подбросила дров, и скоро веселое пламя взвилось вверх. В помещение полилось тепло. Наспех заколотив поврежденную дверь досками со столешницы и, придвинув к ней тяжелый стол, я улеглась на шкуру возле камина и закрыла глаза, надеясь, что оборотень не вернется обратно, пока не станет снова человеком. Поспать мне в ту ночь так и не удалось. А на рассвете я услышала слабый стук в дверь. Сонно моргая, я только начала дремать, я поднялась и крикнула:

— Атли?

— Открывай, — услышала я голос своего названного братца, — А то я здесь совсем околею.

Я рванула к двери и, оттащив в сторону стол, распахнула ее и тут же отвела глаза. На пороге стоял Атли и он абсолютно голый. Я успела заметить невероятно синие губы и бледную кожу. Он весь дрожал от холода. Отодвинувшись в сторону, я дала ему пройти и закрыла дверь. Подождала, пока Атли оденется, я повернулась лишь после того, как он заговорил.

— Я так рад, что ничего не сделал тебе, — в его голосе проскользнуло раскаяние, — Я и не думал, что это превращение произойдёт так скоро, иначе ни за что не пошел бы сюда с тобой.

— Ты пытался меня съесть, — сказала я полушутливо.

Атли отвел взгляд.

— Но все обошлось, — добавила я, — Надеюсь, ты скоро научишься контролировать свою звериную сущность.

Атли сел у камина на то место, где минуту назад лежала я.

— Ты что-то чувствуешь? — спросила я, присаживаясь рядом, — Какие-то изменения?

— Все те же чувства, только они стали ярче, — Атли протянул руки к огню, предварительно бросив туда полено, — Я страшно замерз.