— Миртл!..

«Никому нельзя верить, — безнадежно подумала девушка. — Даже мне».

— Нет, не знаете, — прошептала она, склонившись к замочной скважине.

— Чего не знаю?

— Моего настоящего имени. Меня зовут Миртл Стрит.

— Это улица, где вы живете.

— Я соврала. Отчасти — из-за дурацкого совпадения, отчасти потому, что накануне нашей с вами встречи узнала, что Том Джимсон — мой отец.

— Накануне?

— Вы — единственный человек, которому я назвала это имя. А теперь, когда я увидела своего отца...

— Мне кажется, он не из тех людей, которых можно с гордостью назвать отцом, — сочувственно прошептал Уолли.

— Да, это так, — ответила Миртл.

— Теперь послушайте. Компьютер утверждает, что мы можем спасти друг друга!

— Уолли, — прошептала Миртл, все ближе склоняясь к замочной скважине. — С кем вы разговариваете через компьютер?

— О чем вы?

— Куда он подключен?

— В розетку, — растерянно ответил Уолли. — Как и всякий другой компьютер.

— Так, значит, вы не отдаете через него приказов банде? Не получаете приказов от кого-то еще?

— Нет, Миртл. Это же не ВДТ, который стоит у вас в библиотеке. Мой компьютер не подключен к сети.

— Правда?

— Правда. Честное слово. Это мой личный персональный компьютер.

Можно ли ему верить? Чему можно было верить? Могла ли она верить вообще чему-нибудь? Впрочем, при нынешних обстоятельствах не имело ни малейшего значения, верила она чему-то или нет.

— Уолли, я не понимаю, что здесь происходит, — прошептала Миртл.

— Сейчас объясню, — отозвался тот. — Сегодня ночью они отправятся на водохранилище, чтобы достать спрятанные там деньги. Я полагаю, что после этого Том попытается покончить со своими компаньонами.

Поверить в это было совсем нетрудно.

— А потом? — прошептала Миртл.

— Потом заявится сюда и устроит нам... э-ээ... веселую жизнь.

Миртл показалось, что она прекрасно все поняла. Перед ее мысленным взором мелькнуло жалкое зрелище — она умоляет Тома Джимсона о пощаде: «Я — ваша дочь!», и девушка прижалась к двери, представляя себе низенького, кругленького, потного Уолли Нэрра, стоящего за дверью.

— Что я должна делать?

— Как только все уедут, — прошептал Уолли, — я выпущу вас из комнаты, и мы отправимся к вам домой, чтобы наблюдать оттуда за происходящим здесь.

Домой. Я вернусь домой. Все остальное не играло никакой роли.

— Прекрасно, Уолли, — ответила Миртл, поглаживая дверь. — Я буду ждать вашего прихода. Буду ждать вас здесь.

— Ага.

— Еще булочку?

— Ага.

— Повидла?

— Ага, ага. Давай!

— Отлично, отлично. А ну-ка попробуй «Фрэнк».

— Фрэнк? Ты так думаешь? Ладно. Эй, Фрэнк! Я всегда мажу жареный хлеб повидлом! Фрэнк! Эй, Фрэнк Гаффи! Ты понял, что тебе сказано?

Гаффи, наблюдавший за ломтями хлеба, которые поджаривались в тостере, делаясь все темнее, словно Ларри Тэлбот, оборачивающийся волком, пошевелил мозгами и наконец покачал головой:

— Нет. Я не мог быть Фрэнком.

— Я тоже так думаю, — согласился Дортмундер.

— Будь я Фрэнком, все было бы куда лучше, — решил Гаффи, намазывая хлеб повидлом.