|
Словно девица заранее подозревала столичных гостей в каком-либо непотребстве. К примеру, ждала от них жестоких посягательств на свои дух и тело. Хотя, если бы ее знакомили сейчас не с волшебниками, то основания для подобных подозрений у Нарышкиной дочки определенно имелись. По крайней мере, в отношении тела. Княжна уродилась весьма красной девицей — уложенные пышной башней пшеничные материны волосы, большие отцовские карие глаза и длинные ресницы; с трудом запрятанные под платье высокие перси, в сочетании с тонкой талией долженствующие производить на мужчин самое неотразимое впечатление. Рядом со Снежаной младшие сестры-подростки Светлана и Любомила выглядели почти дурнушками. Впрочем, судя по всему, через пару лет они обещали превратиться в не менее яркие, чем старшая сестрица, бутоны. А вот молодой княгине Купаве бутоном уже не стать — не та порода. Видно, князя Сувора, как часто водится у великородных, оженили по договоренности между главами семейств. Пусть серая мышка — до своего поля ягода…
За столом княжна Снежана уселась напротив Света. И тут же с прежней прямотой спросила: — Стало быть, вы, судари волшебники, приехали в наш город зря? Свету жутко захотелось улыбнуться — столь мила была ее полудетская непосредственность. Но терять над собой контроль члену Колдовской Дружины не пристало даже в компании подобной девицы. Поэтому он лишь заметил: — С момента нашего приезда, сударыня, прошло столь мало времени, что определить, зря или не зря мы сюда приехали, попросту невозможно. В отличие от волшебника княжна улыбнулась, и улыбка ее оказалась откровенно ехидной. — Вообще-то я считала, что братовы коллеги в первую очередь занимаются делом, а уж опосля ходят по гостям. — Вообще-то, — сказал Свет, — мы пришли к вам не в гости. Мы будем здесь жить. Она распахнула очи: — Вы будете жить у нас? О боги!.. Надо будет попенять брату за то, что он не спросил моего согласия… И сколь долго мне предстоит терпеть ваше присутствие? — Как распорядится Мокошь! — Свет поджал губы, дабы не рассмеяться. — В следующий раз, приехав сюда, я самым обязательным образом настою на том, чтобы князь Сувор испросил вашего согласия на подобное приглашение. Впрочем, надеюсь, сударыня, к тому времени вы уже успешно выскочите замуж, и вас будут волновать совсем другие печали. Княжна вспыхнула и открыла было рот. Но промолчала. Мать ее негромко разговаривала с сидящим рядом сыном, не забывая поглядывать в сторону старшей дочери. Свет подумал о том, что в любой другой семье такого гостя, как чародей Сморода, непременно посадили бы одесную от хозяйки. Правда, та, «любая другая» семья не принадлежала бы к изначально великородным. А посему в неуемном желании Снежаны Нарышкиной уколоть столичного волшебника не было ничего сногсшибательного: для изначально великородных колдуны — всего-навсего люди второго сорта, которые лишь по странному волеизъявлению Великих князей допущены к кормилу государственной власти. Впрочем, сам Белояр Нарышка, по слухам, дядька весьма умный и, вестимо, так не думает. А что мыслит о положении колдунов в словенском обществе его старшая дочь, для чародея Смороды не имеет ни малейшего значения. Слуги принялись разливать первое. Судя по аромату, это была грибянка по-вятски — то есть суп, сваренный исключительно из шляпок молодых боровичков. — А вот интересно, — Снежана вновь обратила свое внимание на гостя, — почему волшебники трапезничают, как дюжинные люди? Это, должно быть, весьма унизительно — ждать, пока вам наполнят тарелку, не так ли, чародей? Княжна явно напрашивалась на ответную грубость, но волшебник, грубящий обычной (пусть и великородной) девице… Вот это была бы поистине унизительная картина. Нет, подобного поведения от Смороды ни один простой смертный ввек не дождется!. |
