|
Но этому помешали другие события. И теперь, по иронии судьбы, круг замкнулся. Он добился ощутимого прогресса в своей работе по машинному обучению. Его теории, когда-то считавшиеся радикальными, воплотились в жизнь. И сегодня он вернулся, чтобы запустить новых, лучших, более интеллектуальных роботов. Откашлявшись, он обвел рукой сверкающий пейзаж. — Что ж, это воистину прекрасно, Сара. Ты можешь гордиться. Женщина кивнула. — Мы создали современную систему циркуляции, которая очищает и распределяет двести тысяч галлонов воды в минуту, — к нам даже обращались власти Венеции. Когда в следующем месяце откроется Атлантида, все остальные водные парки в мире немедленно устареют. Она помолчала, глядя по сторонам. Легкий ветерок шевелил ее каштановые волосы. — Все будет отлично, — очень тихо сказала она. Уорн посмотрел на нее. Она все так же улыбалась, взгляд грустных глаз был ясен. И тут он понял, что в ней показалось ему иным. С первого дня, когда он с ней познакомился, Сара всегда отличалась некоей инстинктивной, почти агрессивной уверенностью в себе. Он и сейчас ощущал эту энергию, словно исходящее от жаровни тепло, но после всего пережитого ее основательно поубавилось. По пути из Питсбурга он уже думал о том, что скажет, когда наступит такой момент. Отчего-то здесь, среди водяного великолепия, он сумел найти лишь самые простые слова. — И все-таки… как у тебя дела, Сара? — спросил он. Она продолжала смотреть вдаль, на шпили Атлантиды. — Все хорошо. Я не сразу справилась. Но сейчас все в порядке. — Когда ты не хотела со мной разговаривать, не отвечала на мои звонки, я боялся, что… — Он на мгновение замолчал. — Я боялся, что ты не сможешь меня простить. За Барксдейла. — Я не могла, Дрю. Сначала не могла. Но теперь могу. — Она наконец повернулась к нему. — Ты ведь помог спасти Утопию. Парк для меня — вся моя жизнь, и я должна быть тебе благодарна. Но это тяжело. Порой это невыносимо… Женщина отвернулась. Уорн некоторое время смотрел на нее, затем снова повернулся к воде, глядя на прыжки Леди Макбет. — Знаешь, — медленно сказал он, — это не я в конечном счете спас Утопию. Ее спас Непоседа. Он замолчал, вспоминая финальную сцену в коридоре уровня «С». Сара вопросительно посмотрела на него. — Пеккем наверняка все вам рассказал. Про взрывчатку на спине Непоседы, про эхолокатор, который мы прикрепили к броневику. Сара кивнула. — Но эхолокатор прекратил передачу, и робот остановился, потеряв сигнал. Весь план был под угрозой. Почти не думая, я дал Непоседе команду «догони». И он подчинился. Он погнался за броневиком. И остановил его. Женщина снова кивнула. — Дело в том, Сара, что Непоседу никогда не учили команде «догони». Я программировал противоположный приказ. Но каким-то образом он сам обработал директиву, определил, что следует делать. Вот этого я не могу понять. Может, дело было в тоне моего голоса, в жестах? Или эта способность случайным образом возникла у него раньше и требовался лишь некий неизвестный импульс? И мне стало любопытно. Когда я узнал, что Хард-Плейса восстанавливать не будут, я попросил Терри прислать его логический модуль ко мне в Питсбург. Я предполагал, что причина его внезапного безумия заключается в том, что он был заражен вирусом Джона Доу, который я заставил преждевременно сработать. К счастью, мне удалось отключить его, прежде чем он успел причинить вред мне или кому-то другому возле того прилавка с мороженым. |
