|
— У нас осталось всего двадцать шесть минут, — наконец сказала она. — Если мы собираемся записать диск, мне потребуется ваш электронный ключ. Молчание. — Мистер Эмори? Мне нужно ваше решение. Наконец генеральный директор Утопии ответил. — Отдайте его им, — сказал он. — Но пусть Аллокко подложит им свое смоляное чучелко. И ради всего святого, будьте осторожны. 13 часов 50 минут За стойкой с мороженым в ресторане «Большой Ковш» девушка в летной форме с медным отливом смешивала шоколадно-банановый коктейль. К середине дня посетителей стало больше, и в вестибюле стояла толпа разочарованных зрителей, которые недоуменно разглядывали стойку в попытках понять, что случилось с роботом, на которого они пришли посмотреть. Пространство над головой заполнял огромный диск Юпитера, на фоне которого медленно перемещалось похожее на фурункул ярко-красное пятно. Система громкоговорителей Каллисто, скрытых внутри воздуховодов и пустых стен, издавала смесь низкочастотных звуков — медитативную электронную музыку, которую заглушали разговоры взрослых и восторженные возгласы детей. Возле большой круглой двери в ста ярдах дальше по вестибюлю крики раздавались особенно громко. Здесь находился вход — «входной шлюз», как называл его персонал на посадке, — в «Галактическое путешествие», новый аттракцион, спроектированный дизайнерами Утопии после смерти Найтингейла. Большинство аттракционов Каллисто из-за чрезмерной остроты ощущений не подходили для маленьких детей. Тогда появилось «Галактическое путешествие». Это был обычный для парков развлечений «темный туннель», в котором маленькие тележки ехали по электрифицированным рельсам мимо ряда движущихся картин — астероидных поясов, туманностей в виде конской головы, сверхновых. Малыши обожали «Галактическое путешествие». Но любой ребенок старше пяти лет считал аттракцион крайне тупым и обходил его стороной. Учитывая, что его единственными пассажирами были маленькие дети и их измученные родители, вероятность каких-либо инцидентов сводилась к минимуму и потому здесь не было ни постов, ни камер, ни инфракрасных датчиков. А поскольку аттракцион работал практически сам по себе, операторы в основном сидели без дела. В итоге «Галактическое путешествие» стало столь же непопулярным среди персонала Утопии, как и среди взрослых посетителей. Собственно, почти единственными, кому нравилось там работать, были романтически настроенные натуры. Как и все основные аттракционы, «Галактическое путешествие» располагало обширной, похожей на лабиринт закулисной территорией. В дальней части находилась мастерская, где отмеряли и чинили темную сетку и черный бархат, применявшиеся в качестве фона. Операторы сочли ее идеальным местом для любовных встреч с коллегами или импровизированных свиданий с кем-то из посетителей. Мастерская стала столь популярной в этом смысле, что стоящий в ней большой раскройный стол окрестили «любовным ложем». Узнав об этом, руководство произвело стратегические перестановки, и теперь в «Галактическом путешествии» работали в основном женщины пятидесяти-шестидесяти лет. Мастерская стала использоваться лишь по своему изначальному предназначению — и то нечасто. Но сейчас на краю раскройного стола сидел Джон Доу, покачивая скрещенными ногами. Было темно, и белки его глаз тускло блестели в приглушенном фосфоресцирующем свечении космоса. Как и Сара Боутрайт в своем кабинете далеко внизу, он разговаривал по телефону. — Это очень интересно, — сказал он. |
