– Нет, я спрошу, – уперлась я.

– Успокойся, а то у тебя молоко пропадет.

– Я скоро сама пропаду, – крикнула я. – Говори! Ты что, что-то от меня скрыла?

– ДА! – гаркнула Динка в ответ.

И замолчала. Прошло несколько минут, которые мы провели на диване в полном молчании. Потом она вздохнула, откашлялась и посмотрела на меня.

– Ты с ним говорила?

– Да. Я звонила ему. Еще когда ты была в роддоме. Думала, что, может, он к тебе туда придет, увидит сына и все такое. Вы помиритесь…

– А он?

– Он сказал, что ему абсолютно безразлично, кого ты родила и от кого. И бросил трубку. Я не поверила даже. Мне показалось, что это просто нервы, что он не понял. Я перезвонила. Он сказал, что съезжает с квартиры и подает на развод. И попросил его больше не беспокоить. Так и сказал: «Я попрошу вас всех меня больше не беспокоить». НЕ БЕСПОКОИТЬ! – фыркнула она. – Мы его слишком, понимаешь, обеспокоили.

– Это уж точно, – сказала я одними губами.

– Ты что? Эй, ты там только смотри, не натвори глупостей! Я и не хотела тебе говорить.

– Это ты зря, потому что я бы тогда не тешила себя иллюзиями. Понапрасну. Но лучше поздно, чем никогда, – кивнула я. – Мне надо побыть одной.

– Я тебя одну не отпущу! – в панике хватая меня за руки, сопела Динка.

Я лихорадочно одевалась. Мне показалось, что мне не хватает воздуха.

– Я скоро приду.

– Ты что задумала? – завизжала Динка. Я вдруг поняла, чего она боится, и засмеялась.

– Я вернусь через час. Обещаю. Мне просто надо немного подумать, как быть дальше. Ты же не считаешь, что я способна оставить сына!

– Нет, – согласилась она и отпустила мою руку. На месте, где она ее держала, остался красный след.

– Я скоро вернусь. Хорошо?

– Ладно, – растерялась от моего спокойствия Дина.

Я застегнула куртку, вышла во двор, прошла сквозь проем между двумя домами и побрела дальше, не выбирая особенно дороги. Только аккуратно переступала через лужи, чтобы не промочить ноги. Оказалось, что днем шел дождь. Надо же, а я и не заметила. Как много же я не заметила. Костя-то меня давно разлюбил, а я так боялась его потерять, что даже не представляла, как мы далеки.

– Простите, – пробубнил кто-то за моей спиной, потому что я от всех этих мыслей остановилась на тротуаре, и этот кто-то со всего маху налетел на меня.

– Ничего страшного, – махнула я ему рукой. И тут вдруг поняла, что действительно все самое страшное уже произошло. Вот она – та боль, которой я так боялась. Вот она. Кости больше не будет в моей жизни. Никогда. Я не буду сидеть с ним рядом за столом, лежать с ним под одним одеялом, вдыхая его родной и такой вкусный запах, не буду слушать его бесконечные аналитические прогнозы. Больно было так, что разрывало всю грудь. Я подумала, что если бы можно было повернуть жизнь вспять, я бы ни за что не оказалась на той злосчастной вечеринке. Именно тогда от меня навсегда отрубили Константина, который оказался таким родным и близким, что теперь мне было больно, словно мне ампутировали руку. Я не подошла бы ни к одному мужчине, ни к одному, даже самому прекрасному, принцу, чтобы только не потерять право слушать нудное ворчание Кости по утрам. Все случилось, все произошло именно так, как я боялась. И мне не удалось соорудить себе в конце очередной хеппи-энд, который бы стер из нашей памяти всю эту историю с изменой, с Денисом и его голубыми глазами, от которых мне теперь ни холодно, ни жарко. Костя не понял, не простил, не забыл, не вернулся и не вернул меня.