Увидев нас, он окончательно рассердился и, выругавшись" выбежал из цеха. 

 

- Шура, Шурик! - позвал его отец и бросился за ним вдогонку. 

 

- Скатертью дорога,- проворчал мастер,- носятся с ними, как с порядочными. А по-моему, гнать надо эту шпану с завода. 

 

Мастер был худой, желчный, бледный. Может, у него была язва желудка? 

 

Скоро вернулся отец. 

 

- Не догнал. На глазах куда-то нырнул. Вот беда. Опять сорвется парень. 

 

- Я говорил...- начал мастер быстро. Отец его резко оборвал: 

 

- Вы не правы! Парнишка было увлекся работой... 

 

- Портачить я ему не позволю. 

 

- Не боги горшки обжигают. У Ковальчука каждое движение автоматизировалось за много лет работы, и то случается брак. Для тончайших приборов делаем,- обратился отец уже к нам,- подержал деталь в руке, и от тепла ладони набежало два-три микрона. А мальчишке можно было пока и полегче дать задание, а не резьбовые калибры. 

 

- А вы мне, Сергей Ефимович, здесь не указ,- окончательно разозлился мастер.- И ежели вам охота возиться с такими, берите его к себе и учите. А мне он больше не надобен. Не допущу его к работе. Хоть к главному инженеру идите жалуйтесь. С меня тоже ведь спрашивают. 

 

- Ладно, что-нибудь придумаем,- спокойно ответил отец, и мы пошли дальше. 

 

- Забирал бы и обоих Рыжовых,- крикнул фальцетом мастер. У него от раздражения горло перехватило.- Работы ни на грош, только и знают, что хулиганят. А сегодня вообще не явились - прогульщики... 

 

Видели мы и Олежку Куликова. Он сидел нахохлившись у круглого вращающегося станка с горящими газовыми горелками и сваривал какие-то нити. 

 

- Как дела? - спросил отец. 

 

- Плохие дела, угораю от газа,- мрачно пояснил Олежка.- Приду домой, и меня рвет. Каждый день. Скажите им, дядя Сережа, чтоб меня на другую работу поставили. Полегше чтоб. 

 

- У тебя была "полегше", так жаловался, что от нее глаза болят. 

 

- Болели, дядя Сережа, даже в поликлинику ходил, хоть проверьте. Спираль очень уж мелкая. Даже в киношку вечером не мог пойти, так глаза болели. Телевизор не мог смотреть. Испугался, что ослепну. 

 

- Какую же тебе хочется работу? - спросил отец. Олежка насупился. Полуавтомат медленно вращался, помигивая пламенем крохотных горелок. 

 

- Так что бы тебе хотелось делать? - переспросил отец. В голубых глазах Олежки проступила смертельная тоска. 

 

Он прерывисто вздохнул, толстые губы его дрогнули. 

 

- Ничего ему не хочется,- пренебрежительно заметила Вероника.- Ему жить и то лень. 

 

- Ерунда! Что-нибудь в жизни он же делает с удовольствием! Ведь так, Олежка? - добродушно возразил отец и потрепал Олежку по спине. 

 

- На балалайке играю с удовольствием,- тихо проронил бедняга. 

 

А потом мы пришли в наш цех и... словно попали в царство Зимы. Здесь можно было говорить только шепотом, нельзя было даже убыстрить шаг, а белизна кафельных стен, пластмассовых покрытий столов и белоснежных халатов просто замораживала. 

 

Здесь делали электронные микроскопы, которые увеличивают в двести тысяч раз! Это значит, что в этот микроскоп можно видеть не только микробы, но и вирусы, и даже молекулы полимеров.