- Тогда надо торопиться. Минуточку... может, я вас подвезу до вокзала. 

 

Ермак вышел из комнаты. Пока я оделась, он уже вернулся и взял свое пальто, на ходу надевая его. 

 

- Машина есть свободная! Кстати, завезу мальчика. 

 

Он сел рядом с шофером, я с мальчишкой сзади. По Москве в ночных огнях сияла снежная круговерть. К Киевскому вокзалу мы подъехали быстро. 

 

- Пожалуйста, позвоните мне, я буду дома,- попросил меня Ермак. - У вас славный отец, - неожиданно добавил он, пожимая мне руку. 

 

- Спасибо. А у вас есть родители? 

 

- Мать давно умерла. Отец в Одессе. Он недавно женился. До свидания. Так позвоните!.. 

 

Я еле успела вскочить в вагон. Электричка тронулась. 

 

...Зинка всегда была в курсе их жизни, как если бы жила вместе с ними отцом и двумя Геленками. Не знаю, как ей это удавалось, но она всегда все о них знала. 

 

Узнала и на этот раз. 

 

Пустынной заснеженной улочкой я шла веселая и довольная к даче Рябининых, когда мне навстречу метнулась Зинка. 

 

- Владя! Ты к ней? 

 

- Да. А ты чего здесь? 

 

- Так... ничего. Приехала посмотреть... Думала отца увидеть, а его, оказывается, нет. 

 

- Да, он уехал за границу. 

 

- С супругой, конечно? Владя... проводи меня до станции. 

 

- Да я устала. 

 

- Ну, проводи, Владенька! Милая! Мне нужно с тобой поговорить. 

 

- О чем? 

 

- Пошли, да? 

 

Зинка потащила меня обратно на станцию. Я никогда не могла ей отказать, не отказала и теперь, но сердце у меня заныло. Что-то в Зинке было странное. Неприятное. Смесь злорадства и чего-то гнусного. Когда мы проходили мимо фонарного столба, электрический свет упал на ее лицо, и я увидела поистине крысиный оскал. 

 

Но я была рада отвести ее подальше от Геленки и усадить в электричку. Пусть едет отсюда. 

 

Некоторое время мы шли молча вдоль деревянных заборов, за которыми шумели опушенные снегом сосны и березы. 

 

- О чем ты хотела со мной говорить? - вспомнила я. 

 

Зинка стала рассказывать про завод... О том, что ей надоела работа, просто осточертела, особенно с тех пор, как устроили эту проклятущую радиосвязь. Никуда не укроешься от диспетчера. Покурить спокойно не даст. Потом стала рассказывать про Шурку Герасимова. С ума сошел, что ли, в дружинники подался. Все равно тому не бывать. Зинка лихорадочно болтала, перескакивая с одной темы на другую. Зачем я ей нужна? А может, ей просто тоскливо, смутно одной? 

 

Разговор не вязался. Так мы дошли до станции. Пустынно. Большинство дач заколочено, но в некоторых огоньки - живут. Лаяли собаки. Шумел ветер в ветвях, роняя снег. Черные облака неслись в рыжеватом небе - отблеск огней столицы. Снег уже перестал идти, но его насыпало столько, что занесло тропинки, дороги. 

 

- Смотри, электричка! - крикнула я, ускоряя шаги. 

 

- Пропустим, я не тороплюсь, - заявила Зинка. Поезд ушел, громыхая. 

 

Мы дождались следующего, но Зинка вдруг раздумала ехать. 

 

- Я буду всю ночь гулять здесь! - решила Зинка.