Всхлипывая, она глухо повторяла в плечо одно слово. Его имя. Снова и снова.

  На дальнем холме высший водраз Мелест развернул джагского коня, стремясь сбежать; копье Маттока вошло в висок.

  И последняя битва регулярной пехоты Охотников за Костями завершилась.

  - Капрал! Иди к толстухе!

  - Мертвы!

  - Тогда к другой, чтоб тебя!

  - Обе мертвы, я говорю!

  Выругавшись, Хеллиан шагнула чуть в сторону от нападавшего и врезала ему коленом в зубы. Голова мужчины дернулась, тело зашаталось. Она ударила ножом по шее и обернулась, сверкая глазами на последнего солдата своего взвода. - А от тебя какой прок? Как имя?

  - Тупая безмозглая корова! Я Навроде! С тобой с самого начала!

  - И до сих пор. Какая удача. Я удержу проход, ты поищи кого на смену этим китихам. Почти все Сжигатели померли.

  Навроде побежал, ругаясь.

  Хеллиан утерла пот и кровь с ладоней, снова взяла меч. Где Урб? Если дурак умер, она его убьет. "Нет, неправильно. Да ладно..."

  Внизу новые головы в шлемах мотались на узкой извитой тропке.

  "Ну, идите. У одного должна быть фляжка. Ради милостей Худа! Видите, что бывает, когда я трезвая!"

  Корабб услышал крик Навроде и обернулся - увидел блеск оружия, лезущих на вершину солдат Колансе. Морпехи отступали, сойдясь к Навроде - Досада, Мед... - Прорыв! - вопил тот. - Прорыв!

  Корабб уже бежал.

  Навроде пошатнулся, получив укол в голень. Присел, отражая другой удар щитом. Корабб видел, как Досада встала на карачки - и тут же секира размозжила ей череп. Женщина повалилась словно тряпичная кукла.

  Он уже видел подножие холма. Обе женщины, сержанты Сжигателей, пали на тропе, которую защищали.

  Корабб перескочил скованного бога.

  Лица коланцев оборачивались - он был уже между ними, меч завел песню. Выпад топора сорвал с руки щит. Край лезвия глубоко вошел с бок. Он с воем прорезал кольчугу на вражьем плече - колечки покатились со звоном - и на обратном движении резанул другому по коленям.

  Справа кто-то крякнул - это подоспел Курнос, оттесняя щитом двух противников. Они повалились на землю. Курнос подхватил топор и постарался навеки обезвредить оглушенных солдат.

  К нему бежали новые.

  Увечный Бог мог крутить головой, свидетельствуя яростную и безнадежную оборону двоих малазан. Враг на мгновение отступил, но тут же полез снова. Пот одного из защитников, перепрыгнувшего его, оросил каплями лицо - и казалось, это капли холодеющих слез.

  Похоже, подкрепления ждать не приходится. Враг со всех сторон. Они наконец заметили скованное тело, и Форкрул Ассейл понял, ради чего затеяна война. Увечный Бог чувствовал алчность Ассейла.

  "Я здесь почти целиком, в этом мешке кожи. И я остался в цепях.

  Он может меня ранить. Может питаться силой, и никто не сумеет бросить ему вызов. Он изольет мой яд на мир".

  Малазанин с обрубленным носом зашатался, пронзенный сразу двумя мечами. И тотчас же встал, взмахнув топором. Враги отшатнулись, падая в брызгах густой крови. Солдат шагнул вперед, и Увечный смог увидеть лицо в профиль: мужчина улыбался, падая на землю лицом вперед.

  Оставив в одиночестве второго малазанина, сражавшегося сразу с тремя коланцами. Еще двое подкрадывались сзади.

  Одинокий стойкий защитник сразил поющим лезвием одного. Потом искалечил второго, разрезав бедро до кости.

  Топор коснулся его со стороны щита - но только щита у морпеха не было. Рука отвалилась от плеча. Полилась кровь, солдат отступил и зашатался.