Пока юркая женщина-агент что-то бубнила о том, как близко метро, и о том, какие приличные люди сдают жилье, Маша плюхнулась на низкий вельветовый диван, а Наташа опробовала лампочки, расположенные по краю круглой ниши в потолке. Девушки перемигнулись, вытащили деньги и принялись выжимать агентшу из квартиры.

— Все было бы просто отлично, если бы у меня не свисало брюхо, — заявила Наташа, поднимая рубашку и показывая Маше, как обрюзгший животик прикрывает ширинку. — Может, поменять тела на что-нибудь?..

— Прекрати! — рассердилась Маша. — Это уже слишком!

— Почему? Знаешь, нам вообще-то все равно. Один мелкий проступок на фоне всего остального…

— Прекрати! — заорала Маша. — Мы столько всего наделали, что я наотрез отказываюсь менять тела и совершать бездарные глупости, не имеющие отношения к делу! Ясно?!

— О! — осеклась Наташа. — В гневе ты хороша. Ни разу не видела тебя такой… Ладно-ладно! — В ответ на Машин свирепый взгляд она подняла руки вверх: — Сдаюсь! Но прощальную вечеринку мы обязаны устроить.

— Что за прощальная вечеринка? — забеспокоилась Маша. — Почему прощальная?

— Потому что… — Наташа прищурилась, — мы можем исчезнуть в любой момент. Ты трясешься, а я спокойно жду нашей участи.

— А-а-а… — растерялась Маша.

— Неужели ты думала, что мы бесконечно будем скрываться в телах этих несчастных клуш? — Наташа сверкнула глазами. — Нас найдут, причем найдут скоро. Так что будь готова, подруга. Сейчас у нас две задачи: закончить начатое и оттянуться напоследок.

Так как Маша не понимала, как две столь противоположных задачи мирно сосуществуют в Наташиной голове, она со всем согласилась и даже пообещала позвонить Розе, так как, по мнению Наташи, Розу она, Маша, раздражает меньше.

ИГОРЬ

Яна выдала Игорю старые мужские треники. Закатав короткие штанины по колено, он проигнорировал слишком узкую майку, доставшуюся Яне неизвестно от кого, прикрыл окно, чтобы в него не налетели мухи, и спустился вниз.

Дом был старый, но отлично сохранившийся. Чувствовалось, что о нем заботятся. Стены были выкрашены в белый цвет, но их украшало такое количество ковриков, полочек с утварью, картин и всяких забавных висюлек, что белый цвет растворялся. На полу лежали широкие доски, с которых кое-где сошел толстый слой лака, обнажив потемневшее дерево. На кухне-террасе, куда Игорь пришел на звон посуды, стоял длинный стол, заставленный мисками, вазами, плошками и чашками. Посуды хватило бы на тридцать человек.

— Это все моя лень, — призналась Яна, обратив внимание на взгляд Игоря. — Помнишь, как в «Алисе в стране чудес» про чаепитие — они там не мыли посуду, а передвигались к чистому сервизу. Мы здесь раньше жили всей семьей. Человек двенадцать собирались каждый день, а потом все разъехались или свои дома построили… Вот я пока посуду всю не запачкаю, со стола не убираю… На неделю хватает, а потом в посудомойку. Зато я умею готовить пахлаву, сациви и пельмени.

— Почему «зато»? — спросил Игорь, присаживаясь на стул с мягким бархатным сиденьем.

— Потому что моя консервативная бабушка все время говорит мне, что такую неряху никто замуж не возьмет. И она права — не берут. Правда, я и не даюсь пока.

— Ну, на крайний случай есть домработницы, — утешил ее Игорь, рассматривая заросли плесени в одной из больших керамических чашек.