Голос еще одного мужчины, наполненный страхом. и злобой, разорвал темноту справа:

– Двое из этих детей мои сыновья… Если ты что-то им сделал…

– Я, - прервал его Мейс, - лишь лечил их раны и оберегал их. Что случится с ними теперь, зависит от вас.

– Он говорит правду! - выкрикнул Террел. - Он ничего нам не сделал, он нас спас. Он хороший. Правда. Он просто боится, что вы пристрелите его, потому что он корно!

Справа раздалась серия приглушенной, сдавленной ругани.

Террел быстро поправился:

– Но он не настоящий корно! Он просто выглядит, как они. Он говорит почти как нормальный человек, и он похож на… на охотника за головами или типа того.. .

Его голос умолк, оставив после себя пустую и угрожающую тишину. Мейс чувствовал изменяющиеся и кружащиеся в Силе потоки намерений. Видимо, бала-ваи шепотом обсуждали ситуацию по рациям.

Наконец, Рэнкин вновь подал голос:

– Ну и? Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы вы взяли этих детей и уехали отсюда

– Вот как? Что еще?

– Все. Просто берите детей и уезжайте.

– О! Какой щедрый… - произнес Рэнкин сухо. С горечью. - Послушай, я зажгу свет. Никто не будет дергаться. Я не хочу оказаться разорванным на куски, ладно?

– Свет всегда приветствуется, - ответил Мейс.

За останками разрушенной стены загорелось ярко-желтое сияние светового стержня на батарейках. Кто-то швырнул его, и он, пролетев по широкой дуге, упал неподалеку от ног мальчика, подпрыгнул и немного прокатился по земле. Его полусфера направленного вверх света давила на окружающие тени, сгушая их еще сильнее.

Террел поставил ладонь возле подбородка, чтобы закрыть глаза от света:

– Эй, не заставляйте меня стоять здесь одного, а?

– Иди сюда, мальчик, - в круг света медленно вошел мужчина. В одной руке он держал бластерную винтовку, ее дуло было направлено вниз и назад. Другую он протягивал парню ладонью вверх. Одежды его была опалена и окровавлена, половину головы украшала скомканная спрей-повязка, которая частично закрывала своей пеной глаз. По голосу стало понятно, что это и есть Рэнкин. - Иди в укрытие.

Террел оглянулся на бункер. Мейс сказал:

– Давай, парень.

Голос мужчины, назвавшегося отцом мальчиков, разорвал темноту:

– Не смей относиться к нему, как - к своему сыну, корно! Ты ему не отец! Твои вонючие собратья убили его отца…

– Заткни пастъ\ - рявкнул Рэнкин, но было уже слишком поздно: лицо Террела скривилось в гримасе болезненного неверия.

– Папа? - пробормотал он, оглушенный и потерянный. - Мой папа?

Если бы глаза могли запускать бластерные лучи, Рэнкин бы убил мужчину в темноте:

– Заберите его отсюда, - приказал он. Еще один мужчина, тоже раненый, вошел в круг света достаточно далеко, чтобы схватить Террела за руку и втащить его в кольцо тьмы.

– Слушай, - произнес Рэнкин, смотря прямо на темное зияющее входное отверстие бункера, - Мне кажется, ты не хочешь, чтобы дети пострадали. Мы тоже не хотим. Но у нас тут серьезные проблемы, понимаешь? По нам сегодня офигенно постреляли. Наши дома разрушены. Половина всех людей, что я знаю на этой планете, мертва. Эти краулеры набиты ранеными, и корносы буквально висят у нас на хвосте. Мы не можем просто уйти, понимаешь? Мы не можем. Нам нужно место, где мы могли бы окопаться до рассвета, и все.

– Вам нельзя здесь оставаться, - ответил Мейс. - Сюда направляются партизаны ОФВ. Оглянитесь. Это место не смогло выстоять против них, даже когда не было разрушенным.