— Да что за бред сивой кобылы! — возмутился Полковник. — Почему не уехали?! Тем более если всё знаете? Вам что, жить надоело?..

— В Швеции самый высокий по Европе уровень самоубийств, — лучезарно улыбнулся один из молодых нацистов.

— То, что произойдёт здесь, угрожает и нашей стране, — ответил обстоятельный швед. — Учёные Игорь и Александра подтвердили нам это. Мой сын давно вырос и живёт в ЮАР. Мой напарник тоже разведён, его дочь побывала на Аннапурне. Мы работаем в одном офисе, а во время отпуска ловим рыбу. Мы можем ещё поймать один-два… десять центнеров форели по всему земному шару… — Швед улыбнулся неожиданно беспомощно и обаятельно. — Мы решили: лучше спасём нашу и вашу землю или по крайней мере попытаемся. Мои чернокожие внуки будут гордиться…

Швед замолчал и выжидательно посмотрел на старого генерала.

Гюнтер жутко побледнел и встал, глядя на Фридриха Золлингера:

— Вы же понимаете…

За окнами обречённо выл ветер. В доме дрожали брёвна. В дверь опять постучали.

— Кто-то ещё на заклание? — усмехнулся Полковник.

— Тут есть медики? — спросил с порога Барон. Он поддерживал Кристину, обнимая за плечи. — У нас кровотечение, кажется, порван крупный сосуд…

Кирилл шагнул следом. Он нёс Тинину сумку и одновременно нажимал кнопки своего мини-компьютера.

Вальтер издал горлом какой-то неопределённый звук и кинулся к девочке.

Фридрих Золлингер довольно уверенно поднялся на ноги и жестом указал на освободившуюся кровать.

— Вода, тряпки, бинты, узкий ремень, чтобы перетянуть руку, — распоряжался Полковник. — Ребята, уложите её, а руку поднимите вверх, — жестом велел он молодым немцам.

— Да чего вы… со мной всё в порядке, — сквозь маску запёкшейся крови и спутанных волос шептала Кристина. Лицо было липким оттого, что девочка пыталась остановить кровь, зализывая рану. — Я всё сама могу… Дайте только воды… Пусть дедушка ляжет…

Под руководством Полковника кровь быстро уняли, благо у старого генерала имелась в доме аптечка и в ней — всё необходимое. Вальтер горячей мокрой тряпкой протёр Тине лицо. Степан Ильич заварил крепкий чай, плеснул коньяка, добавил три ложки мёда и заставил Кристину всё это выпить.

С лица девочки начал медленно сходить зеленоватый оттенок.

— Ты хоть знаешь, где сейчас юноша, который… который хотел вернуть этого самого… ну в общем… Что с ним случилось? — спросил Полковник.

— Он улетел, — невольно улыбнулась Кристина. — На ветре. Обещал вернуться…

Барон собрался выразительно хмыкнуть, однако вовремя передумал. Чудеса как-то быстро сделались такой повседневностью, что… Почему бы пареньку действительно не взлететь?

Как только обстановка чуть-чуть разрядилась, посреди комнаты снова воздвигся Гюнтер и вдруг вскинул напряжённую руку в древнеримском приветствии, обращаясь к старшему Золлингеру. Все оцепенели, попросту офигев, как весьма точно выражается молодёжь.

— Герр Золлингер, — звенящим голосом произнёс молодой нацист. — Вам известно, что мы с Вальтером справимся с этим заданием лучше кого-либо. Мы молоды, сильны и готовы к гибели во славу Германии. Вальтер — даровитый механик, он справится с автоматикой, а я…

— Слушай, родной, спроси у него: при чём тут Германия? — попросил Полковник переводчика. — Может, я чего-то кардинально не понял?

— А вам не нужен славянский шкаф? — почти робко вставил Барон.