В день отлета на астровокзале к нему подошел незнакомец.  - Простите, я краем уха услышал, к-куда вы держите путь. Далече же вас з-забросили! - человек говорил очень быстро, чуть-чуть заикаясь, словно избавлялся от боли. - Я эту станцию з-знаю. У меня там п-приятель - Эдик Жемайтис. Ну, не то что б п-приятель... Вместе кончали. Эдик немножечко не от мира сего. Вечно грыз ногти. Помешан на астрофизике. З-звездное облако - не ч-человек. Год назад угодил в катастрофу - ч-чудом был оживлен... И новое ч-чудо: Эдик влюбился! В к-кого бы вы думали? В с-собственного реаниматора! П-представляете, вбил себе в голову, что выжил только благодаря ей. Называет ее: "М-моя спасительница". А она смеется: "Т-ты думаешь, я вытащила тебя с того света за ушки?" К-кстати, ушки у него в самом деле п-приличные. М-Мария Николаевна - вы ее скоро увидите очаровательная женщина. Она старше его и, мне к-кажется, только жалеет Эдика. П-по-матерински.  - Зачем вы все это рассказываете? - спросил Конин.  - Вам разве не интересно?  Конин так посмотрел, что незнакомец, выкатив очи, быстренько ретировался, заметив: "Еще одним н-ненормальным будет т-там больше".

 Лазарет начинался с просторного холла для посетителей. Тут стояла кушетка с облегающей спинкой. Компанию ей составляли несколько кресел и столиков. На кушетке Конин увидел фигуру донкихотовской худобы и длины. Не успел разглядеть сидевшего, как дверь, вудущая в лазарет, отворилась и в холл вошла женщина, похожая на черное облако, заряженное молниями. Нора Винерт стояла, уперев руки в боки, так ей, видимо, легче было поддерживать торс, и хмуро разглядывала нежданного гостя. Конин почти физически ощущал ее неприязнь.  - Простите. Я ваш новый координатор, - сказал Иван и... пожалел о сказанном.  - Вы слышали? Этот человек заранее просит прощения! - женщина обращалась к тому, кто сидел на кушетке. Ее низкий голос заполнил пространство холла. Непостижимо! Кому на Земле могло прийти в голову подослать к нам этого соглядатая?! - она говорила по-немецки и Конин не мог представить себе Винерт, говорящей на ином языке.  - Нора, ты снова преувеличиваешь, - подал голос сидевший.  - Нисколько! Ты посмотри на него, Леопольд! С ума сойти! О чем они на Земле думают?  - Вам нездоровится? - теперь она обращалась к Ивану. Он отрицательно покачал головой.  - Тогда здесь вам нечего делать!  - Извините. Я бы хотел увидеться с Ветровой.  - Только этого нам не хватало!  - Мы были когда-то знакомы... - попробовал он объяснить, но услышал: "Выкиньте это из головы!"  - В чем дело? Что происходит?  - Я вижу, вам страшно! - невысокая плотная, Винерт стояла к нему в пол-оборота. Лицо казалось надменным. - Разве вас не тревожит судьба человека, на место которого вы сюда прибыли? О, вы бы многое дали, чтобы узнать, как все было!  - Действительно - согласился Иван, - здесь много неясного, и я как-нибудь этим займусь.  - Ну, вот что - она посмотрела ему в глаза, - хватит поясничать! Вы успокоитесь, если признаюсь, что это я заманила координатора в блок расщепления? Все! И больше у вас не должно быть вопросов! Что вы стоите? Идите и сообщайте, куда считаете нужным! Только оставьте нас тут в покое! - Винерт стояла величественная, уничтожающе грозная. - Мой вам совет Возвращайтесь на Землю! Чем скорее, тем лучше.  Иван отступил: нельзя идти напролом, тем более, если не видишь - куда. Спустя три минуты, услышав сзади шаги, оглянулся: его догонял Леопольд Курумба - высокий темнокожий старик, которого он только что видел в холле. Лицо освещали добрые глаза. Толстые губы-подушечки улыбались.  - Постойте. Куда вы несетесь? - задыхаясь, причитал он. - Что за бес в вас сидит? Откуда вы взялись?  Конин остановился.  - Не обижайтесь на Нору. Она хотя и ворчунья, но, человек справедливый. Господи, я ни разу не видал ее в таком гневе. Чем вы ее достали?  - А разве вас я еще не "достал"?  - Меня нет.